Читать книгу Жизнь, которая словно навечно онлайн

Являясь наполовину глумливыми, замечания оставляли за собой и другую часть – правдивую. Так, обращаясь сейчас к старичку, миссис Бристоль действительно не лгала, хотя и выражала признательность способом – как часто о нем говорили – «своеобычным».

– Детка, хорошо ли ты спала? – ссылаясь, по-видимому, на ранний подъем Катерины, поинтересовалась у нее женщина.

– Мне снились чудные сны! Я кружила, обласканная новым нарядом и взорами тех, кого они пленили, – Рудковски отматывала пленку ночи и вдруг, опомнившись, спохватилась: – А Вы? Я Вас не разбудила?

Не позволяя посторонним нарушать сон, Катерина с трепетом относилась и к дремоте ближних. Она жила по вселенскому закону: «Как ты – так тебе», а потому, взывая к оглушающей тишине во время собственной дремы, девушка строго блюла ее же, когда спали соседи.

– Детка, слух у меня на редкость отменный, но таков же и сон.

Рудковски с облегчением выдохнула. Она успела заметить и прочно усвоила: миссис Бристоль, точно как и ее саму, выводит малейшая неосторожность соседей по планете, а любая неудовлетворенность женщины являла повод для вспышки на солнце.

– А вы что же, связали нити оборвавшихся лет? – фраза миссис Бристоль означала житейское: «Как прошла встреча?» – и представляла собой намек на желание знать о происходящем. О том, что не должно случаться без ее ведома, но тем не менее произошло до вмешательства.

– Миссис Бристоль, я прошелся глянуть, как поживают детишки, – так старичок обращался к растениям, – но волей случая, который мудро ворочает судьбы людей, наткнулся на фарфоровую куколку.

Слово «фарфоровый» мистер Боуи искусно подобрал по отношению к белоснежной, не облюбованной загаром коже Катерины. То была отнюдь не тусклая безжизненность, но безупречная однотонность – следствие надлежащего ухода, а вернее, полного его отсутствия.

Косметика практически не касалась лица Рудковски. Девушка гордо чеканила: «Иметь красивое лицо, рожденное косметикой, все равно что гордиться скоростью машины, несущейся с горы». И лишь в зависимости от того, накатывала на нее ярость или смущение, случалось ли свидание с солнцем, лицо Катерины покрывалось пунцовым румянцем или очаровательными веснушками.