Читать книгу Жизнь, которая словно навечно онлайн

Когда свершение ритуала подошло к естественному концу и участники пьесы вывернулись из объятий, Катерина отметила: стоптался ли мистер Боуи, подросла ли она сама, однако сейчас девушка была на полголовы выше того, кто в детстве казался ей богатырем-великаном.

– «Мистер Боуи, как я рада Вас видеть», – хотелось кричать Катерине, но в том заключалась ее погибель: она стеснялась признаться в любви напрямую. Помимо этого к горлу девушки подступил предательский слезный комок и загородил пристыженным словам ее выход наружу.

– А ты все то же солнце, что в детстве, – не страдал, в отличие от «солнца», скупостью на эмоции старичок. – Правда, тогда ты напоминала светило на рассвете, а теперь шагаешь к зениту, постепенно знакомя людей со своей мощью.

Мистер Боуи боготворил дитя. Он так привязался к девчушке, что, лелея недоступный образ долгие шестнадцать лет, представлял ее той же маленькой Кэти – прозвище, данное старичком шаловливой малышке и по неведомым обстоятельствам перенятое ее младшей сестрой. Агата же, подобно Джозефу и самой Катерине, считала богохульством называть девочку не иначе как полным именем и страшно негодовала, когда слышала эти «обрубки».

Пребывая в разлуке с Кэти, старичок частенько вспоминал те трогательные моменты, какими были окрашены первые пять лет девчушки. Расстояние играет с близкими злую шутку: прощаясь с теми, кто дорог нашему сердцу, мы стократ усиливаем его симпатичные черты, а о плохих, изглаживая или вовсе сбрасывая их за борт, на совесть заботится память. Так, Катерина сохранилась для мистера Боуи образом ангела, что прямо сейчас изливал на округу искрящийся свет.

– Мистер Боуи, как Вы? Как Ваши дела? Как сложилась жизнь?– вышла из оцепенения девушка и тут же принялась сыпать вопросами, не давая при этом времени на ответ. – А Ваш сад, Боже правый, он просто чудесен!

– Ну, солнце, не все сразу, – засмеялся опять старичок. – Не возлагай слишком больших надежд на мою седовласую память.

Мистер Боуи и правда с годами стал забываться. Впрочем, все, что относилось к Рудковски, старик помнил с такой точностью, что казалось, он вел рукописные хроники и запечатлел в них события, милые сердцу.