Читать книгу Бриллианты и булыжники онлайн

  • Всевышний граду Константина
  • Землетрясение послал;
  • И Геллеспонтская пучина,
  • И берег с грудой гор и скал
  • Дрожали, и царей палаты,
  • И храм, и цирк, и гипподром,
  • И стен градских верхи зубчаты,
  • И всё поморие кругом,
  • По всей пространной Византии,
  • В отверстых храмах Богу сил
  • Обильно пелися литии,
  • И дым молитвенных кадил
  • Клубился; люди, страхом полны,
  • Текли перед Христов алтарь:
  • Сенат, синклит, народа волны
  • И сам благочестивый царь.
  • Вотще! Их вопли и моленья
  • Господь во гневе отвергал,
  • И гул и гром землетрясенья
  • Не умолкал, не умолкал.
  • Тогда невидимая сила
  • С небес на землю снизошла,
  • И быстро отрока схватила,
  • И выше облак унесла.
  • И внял он горнему глаголу
  • Небесных ликов: Свят, Свят, Свят!
  • И песню ту принес он долу,
  • Священным трепетом объят.
  • И церковь те слова святые
  • В свою молитву приняла
  • И той молитвой Византия
  • Себя от гибели спасла.
  • Так ты, поэт, в годину страха
  • И колебания земли
  • Носись душой превыше праха,
  • И ликам ангельским внемли.
  • И приноси дрожащим людям
  • Молитвы с горней вышины,
  • Да в сердце примем их и будем
  • Мы нашей верой спасены.

Последние строчки этого стихотворения при сравнении их с «Пророком» Пушкина говорят о том, что просветление, пришедшее в душу Языкова, было до известной степени отражением того же внутреннего процесса, пережитого гениальным поэтом. Языков сам без зависти и без протеста, но с преклонением перед грандиозностью Пушкина говорит о его влиянии на него:

  • Когда гремя и пламенея
  • Пророк на небо улетал,
  • Огонь могучий проникал
  • В живую душу Елисея:
  • Святыми чувствами полна,
  • Мужала, крепла, возвышалась,
  • И вдохновеньем озарялась,
  • И Бога слышала она.
  • Так гений радостно трепещет,
  • Свое величье познает,
  • Когда пред ним гремит и блещет
  • Иного гения полет:
  • Его воскреснувшая сила
  • Мгновенно зреет для чудес
  • И миру новые светила —
  • Дела избранника небес.

Сходным с Языковым путем шла к Богу и душа другого большого поэта славной пушкинской плеяды – Баратынского. «Баратынский – чудо, прелесть», – писал о нем Пушкин, а сам он, говоря о себе, признавался: «Казалося, судьба в своем пристрастии мне счастие дала до полноты».

Баратынский был прав в такой оценке своего жизненного пути. На редкость красивый, унаследовавший от отца большое состояние, прекрасно образованный, счастливый в любви и в дружбе, он шел, казалось бы, по розам. Эти жизненные радости изящно отражены в его лирических стихах, но вместе с тем, как только этот поэт отходит от поверхности лирики и погружается в тайны своей души, то его внутренний строй резко меняется и, несмотря на все радости, щедро отпущенные ему земной жизнью, он тоскует о чем-то ином и чувствует глубокую неудовлетворенность.