Читать книгу Волк пойдет покупать волка онлайн

Абиссинцы связали его и привели к Абунэ. Абунэ сказал: “Если ты не вадала, то ты должен забрать ту девушку, которая от тебя забеременела, в свою северную страну. Если ты вадала, то мы тебя убьем и не посмотрим на международную напряженность”. Владимир Вениаминович стал жить с чернокожей в Ленинграде. Спасла концепция дружбы народов и фальшивые документы о браке: заключен будто бы раньше беременности. Ребенок погиб при родах. Мать не хотела рожать при чужаках, тем более ночью, когда злые духи активны. Закрывалась. Не понимала акушерок. Владимир Венаминович помнит эти злобные дни (жив до сих пор), да тут ещё и маленький гроб оказалось достать не так-то просто. Мать вырыла труп и сожгла прямо на кладбище: нельзя в землю. В землю хоронят только вадала. В 1989 году родилась девочка. Лалибела Владимировна. Она-то и была три раза правнучкой коллежского асессора (читай – надворного советника) Перемогина, два раза правнучкой сектанта, который сажал в раны растения, а потом не выдержал натиска полового инстинкта и прямо на меценатской кровати изнасиловал четырнадцатилетнюю девочку. Правнучка Александра Назарова, служившего при Льве Троцком в его знаменитом поезде. Внучка Вениамина, героя Великой Отечественной. Дочь Владимира, исследователя Африки. Такова родословная закладчицы Лалибэлы. Или не такая, но это не так важно. Важно именно так про неё думать. Думать так, будто это всё действительно касается её происхождения. Впрочем, может, и Лалибэлы не было никакой и Линявкин сам собой, от отчаяния стал наркоманом.

Горькое совпадение: ближайший к университету собор был когда-то просто церковью при кладбище. На месте этого кладбища и выстроили когда-то университет. Двадцать две девушки в гробах, лица цвета пустых страниц. Я взглянул на один гроб: под саваном угадываются тонкие руки и небольшая грудь. Весна уже добивала слабые взводы зимы, солнце бесскорбно заливало площадку перед Троицким. Я хотел воскресить этих девушек и не мог! Мне захотелось ударить священника за то, что служит пустой надежде на воскрешение. Девушка, на которую я смотрел, казалась мне той, в которую я должен был влюбиться, но теперь она мертва. Злой, я поспешил уйти, и только одна фигура меня остановила на несколько секунд. Один из нищих спрятался в куст и там плакал со стоном, молился сочиненной тут же молитвой об этих девушках, ругался в своей молитве матом, просил Бога забрать его жизнь двадцать два раза, только бы они были живы. Глухие удары грязного черепа о мокрую землю заглушались автобусными двигателями: гробы увозили на кладбище за город.