Читать книгу Я – пилигрим к Себе, Царю. Цветник духовный. Составитель – Владислав Цылёв онлайн

Матильде Фолмёллер, 25 апреля 1911 г.

…всё налаживается в такие прибывающие дни, деревья идут в рост – взахлёб, стремительно, – почти как закипающее молоко, стоит только ненадолго зазеваться. <…> мне кажется, что в мире давно не было весны, настолько бурной, что от одного дыхания всей этой зелени воздух становится вдвойне опьяняющим.

Магде фон Гаттингберг, 9 февраля 1914 г.

Деревья миндаля в цвету: все, что мы можем сделать здесь, – это узнать себя без остатка в земном обличье. Я бесконечно дивлюсь вам, благословенные, вашему нраву, как вы носите нежный наряд в вечном смысле. О, кто бы знал, как расцвести: его сердце оказалось бы превыше всех преходящих опасностей и полно веры в великое.

Лу Андреас-Саломе, 15 апреля 1904 г.

Здесь, в огромном саду, стало необычайно красиво, хотя в нём еще мало что цветёт, ведь то что свойственно римской природе [на пике расцвета], пожалуй, слишком громогласно, слишком напористо, чтобы называться весной. Даже эти луга, полные анемонов и маргариток, слишком густые, слишком тяжелые, слишком плотно сплетенные, а в небе совсем не наблюдается тех серых дней за еще пустыми деревьями, тех широких, преображающих ветров и мягко падающих дождей, которые для меня являются глубиной всей весны. Увы, это весна для иностранцев, у которых мало времени, – очевидная, шумная, преувеличенная. Но все же в саду есть дерево, которое могло бы стоять и на тосканской сцене: в старом монастыре выситься высокий старый кипарис, весь переплетенный шлейфом глициний, которые сейчас распускают свои светлые сине-фиолетовые подвески, поднимаясь и ниспадая повсюду, вплоть до самого верха, – прямо из темноты дерева; вот это – радость. А ещё великолепные смоковницы, похожие на алтарные подсвечники из Ветхого Завета, стоящие здесь с изогнутыми вверх ветвями и медленно раскрывающие свои светло-зеленые листья.

Кларе Рильке, 5 июня 1902 г.

Сегодня – впервые – пасмурное небо и небольшой дождь. Парк прекрасен. Особенно восхитительно стоять у одного из просторных окон обеденного зала. Из него видны высокие участки газонов, которые буйно разрастаются и уже настолько поднялись, что несколько кустиков роз почти исчезают в зелёных потоках. На этих газонах растут два бесконечно красивых цветущих дерева, похожих на яблони. Их называют Crataegus (богатырь без шипов)7; я не знаю, что это такое, но, во всяком случае, они не покажется вам незнакомыми. В остальном, когда я гуляю по саду, я всегда с удовольствием узнаю тот или иной цветок или куст, который вы назвали в мою честь. Самыми красивыми являются дорожки вдоль крепостного рва. Там и сейчас высятся вековые каштаны, сложенные как горы, с ветвями до самой земли и целым миром теней под тысячей рук своих листьев. Они уже вовсю расцветают. И просто удивительно, насколько равномерно, с ритмическим интервалом, их цветочные конусы поднимаются к самым высоким ветвям. Днём здесь всё слишком зелено, но недавно вечером, около десяти тридцати (ещё были сумерки), эти старые деревья походили на тёмные мантии с расшитыми, регулярно повторяющимися узорами. Белизна цветов выглядела удивительно загадочной: иногда одна из цветочных пирамидок становилась похожа на поднятые, сложенные вместе руки, выглядывающие из-под тёмного плаща. К сожалению, мутный ров, заросший травой, не отражал этих чудесных деревьев. Сирень и рододендроны здесь тоже поднимаются на немалую высоту – на вековых кустах, которые вдруг обильно расцветают где-то на древесных макушках. Азалии телесного цвета источают свой аромат, а у магнолий уже появились листья рядом с огромными цветами, похожими на кувшинки. А ещё я сегодня обнаружил высоченное дерево, покрытое широкими прохладно-зелёными листьями и странными серебристо-серыми нераскрывшимися почками, которые выглядели очень величаво. Я предполагаю, что это ореховое дерево… но я не очень часто бываю в этом саду, потому что от жары он тяжелеет, а то, что он затворён дамбой, навевает на меня какую-то тягостную тоску. Кроме того, на тропинках попадается так много чёрных, бездомных древесных улиток, что ходишь в постоянном страхе раздавить одну из них.