Читать книгу Исповедь игромана онлайн

Детишки детишками, а что там я, тот самый взрослый, которого они теперь называют не иначе как дядя? Я все чаще стал ловить себя на том, что осеннее пасмурное небо напоминает мне мой старый черно-белый телевизор «Рекорд В-312» с типичной для него чёрно-белой рябью на экране. Этот внушительный агрегат – с той его оригинальностью, когда при включении сначала появлялись отдаленные звуки, относительно быстро приближавшиеся, и только немного погодя показывалась картинка – в свое время имел место во многих квартирах. В моем случае – в коммунальной, где наш сосед-пенсионер разогревал на общей плите все то, чем любезно поделились с ним помойки, и дезинфицировался самой дешевой горькой. Тот ящик прошел со мною и малолетство, и часть подросткового периода. Правда, пока я учился в начальной школе, он года 3—4 не работал (требовалась замена трубки), служа апартаментами тараканам, которые в девяностые годы являлись для немалого количества людей не менее неприглядными соседями. Видимо, таким неприхотливым образом прожитое накладывает свою лапу: пасмурное небо, которое когда-то меня никак не волновало, нынче вызывает неэстетичные ассоциации из прошлого. «Ну-у, тебя и понесло…» – примерно так отзывается о них мой бесценный друг Тоша, попривыкший к моим заморочкам. Бесценным его делает не только поразительная терпимость или иные положительные качества, но и багаж жизненных историй, коих у него не то чтобы великое, а все же – множество. К слову, на днях он должен проведать меня, дабы снова рассказать мне, любителю и собирателю таких историй, один преинтересный эпизод из жизни одного простого человека. Надеюсь, когда-нибудь он мне позволит поделиться ими с общественностью.

А пока его нет, мне хочется поведать об одной собственной веренице происшествий, местами обыденных и фантасмагорических, комедийных и трагичных, ранивших и исцелявших, вгонявших во тьму и озарявших светом надежды, тех самых, что, как влага – посевам, дали жизнь вышеупомянутым, мучающим меня вопросам, в очередном появлении которых я чуть не взялся винить сезон года. «Эх, дружище, – двусмысленно улыбнулся бы сейчас Тоша, – все бы человеку искать крайнего…»