Читать книгу Украинский каприз онлайн
Без посторонней помощи я пришел к выводу, что самым важным качеством моего развития должно стать наблюдение за окружающим миром. Так я стал Наблюдателем и немного Мыслителем. Я научился получать удовольствие от наблюдения за людьми, природой, происходившими событиями. Наблюдая за школьными учителями, я неожиданно пришел к выводу, что среди них есть дураки. Это обескураживало и немного веселило. Тупость учителя труда Сан Саныча по прозвищу Рашпиль я воспринял почти как обязательное условие его работы. Он преподавал нам слесарное и плотницкое дело и знал в этом толк. Стоило ему немного отклониться от темы «расклепка заклепки на садовом инвентаре», и его глупость вылезала наружу. Но я научился довольствоваться тем, что давали. Так что мне удалось познать философский смысл заклепки алюминиевой и стальной, освоить приемы их крепежа непосредственно к предмету инвентаря.
Сложнее оказалось с учителями истории, часто сменявшими один другого и оказавшимися, как говорится, дураками с инициативой. Первым был завуч нашей школы, самозабвенно любивший не историю, а себя в ней. Он здорово смахивал на Наполеона: небольшого роста, круглый животик, породистый нос на полголовы, самодовольная ухмылка и взгляд поверх нас – сирых и убогих. Говорил он очевидное, но пафоса с избытком хватило бы на всех артистов труппы Большого драматического театра имени Горького. В ходе уроков по истории нашего завуча, фамилия которого была Харитонов, выяснилось, что я обладаю гадкой человеческой чертой: мне бывало приятно, когда он ошибался. Более того, я провоцировал товарища Харитонова на дискуссии, которых он жутко боялся. Например, я стал доказывать, что морозы зимы 1812 года подкосили боевой дух наполеоновской армии.
– Это – капиталистический взгляд на историю, Хвыля! – брызгал на весь класс слюной Харитонов. – Холод – он одинаков для всех: и для французов, и для русских!
– А вот и нет! – торжествовал я. – Французы рассчитывали на скорую победу и не запаслись зимним обмундированием, а наши тылы доставляли его своевременно. Да и привычными были русские солдаты к морозам, не то что изнеженные мягким климатом французы. Они привыкли к влиянию Гольфстрима на зимнюю погоду, а в Москве до него, Гольфстрима этого, почти три тысячи километров!