Читать книгу Сады земные и небесные онлайн

С той поры, как ни гремят вокруг меня города, я говорю только так, как считаю нужным.

• Столько за зиму тепла во мне скопилось,
• а куда его девать, скажи на милость?
• В этом городе ни деревца, ни сада,
• здесь и воздух тяжелее самосада.

• Снова сердцу пустеть, как улице в полночь,
• где носится ветер и «скорая помощь».

• 1971

Как дед мой, Федор, чуял воду – рыл колодцы в безводной степи, так и я, видимо, с детства чуяла гать в дрожащей, дрожжевой трясине неблагоприятных обстоятельств.

В тех немногих чемоданах, которые служили мне часто и шкафом, и письменным столом, не было никакой пригодной для жизни утвари, ни подушек, ни одеял. Как-то все потом само находилось на новом месте (да и мама, это всегда подразумевалось, не оставит непутевую дочь своим попечением).

Зато повсюду я возила чемодан, битком набитый письмами друзей (они и по сей день хранимы мною). Полчемодана также занимала моя главная ценность: большая, тяжелая, чудесная, давно наизустная – антология русской поэзии первой четверти ХХ века под редакцией И.С. Ежова и Е.И. Шамурина.

Это бесценное сокровище, пережившее со мной все перетряски, усушки, утруски, все расстройства и переустройства жизни, служило мне путеводной звездой и в безводной литературной пустыне (кто есть кто в русской поэзии) и в бурной личной жизни (тяжелый том – почти булыжник).

• Все то, что сбылось наяву и во сне,
• Большая зима заметает извне —
• снегами, снегами, снегами…

• Серебряный век серебрится в окне,
• и светится враз и внутри, и вовне —
• стихами, стихами, стихами…

• Судьбу изживая вразнос и взахлеб,
• на паперти мы не просили на хлеб
• в горючих слезах укоризны.

• Для тех, кто зажился – забыт и нелеп,
• сияют снега на просторах судеб
• отчизны, отчизны, отчизны…

• Как облачный дым, проплывают века,
• в заснеженных далях сияет строка
• бессмертного русского слова.

• На нас упадают большие снега,
• словесный сугроб наметая, пока —
• и снова, и снова, и снова…

• 2005

Эта книга – мой талисман. Писатель, критик, преподаватель университета Мусарби Гисович Сокуров великодушно решил, что я имею на нее право, и однажды вырвал ее с корнем из своей прекрасной домашней библиотеки, чтобы подарить мне, несмышленой и начинающей (термин) поэтессе (вполне корректное слово), когда узнал, что я взяла академический отпуск для отъезда на экзотическую Чукотку с романтическими целями.