Читать книгу Инстинкт свободы, или Анатомия предательства. Страшный роман о страшном 1991-м годе онлайн

– Азира! Иди, потри мне спинку!

И потерянная, саму себя загнавшая в тупик Пума, как покорная рабыня, утирала его раскрасневшуюся плоть мыльной мочалкой из водорослей средиземного моря. И просила только об одном:

– Давай, давай, полощись быстрее, и уваливай к себе! Я ведь не шучу, у меня срочная работа…

– Нет! Дом культуры влияет на нас, дорогая, своими флюидами… Короче, Азя моя, я понял окончательно! Что люблю тебя без памяти и умру без тебя! – хохотал уже в голос Орлаев. Охватывал женушку ладонями за литые бедра и валил, как была, с прической, в шелковом халате с китайскими драконами, под которым изящное кружевное белье – к себе, а точнее – к ней – в большую джакузи-ванну.

– Отстань! Дурак! – визжала Азира, но уже и сама не выдерживала, начинала смеяться, брызгать в ответ на мужа мыльной водой. Так они резвились по-дружески, и даже залили в тот день соседей снизу, каких-то лауреатов контрабаса, затейников толстой струны.

Потом, отборовшись в пенной воде, выбрались на кухню, закусить, а когда явились контрабасисты – тут же без лишних слов уплатиили им штраф за протёкший потолок. Чего-чего, а гидроизоляция в доме культуры была ни к чёрту!

Азира приводила себя в порядок, ворчала, а Орлаев жрал её закуски, пёк в её духовке себе картошку «по-пионерски», потом солил её и мусорил на стол…

А потом пошёл напролом: в момент особенно тесного и влажного контакта стал целовать жену и пытался её раздеть, овладеть ей, что-то страстно нашептывал про единственную, любимую, а Азира терялась, отодвигалась, краснела, вынужденная объяснять то, что объяснить невозможно:

– Ну перестань… Ну Октавонька, миленький, ну прекрати… Ну, давай не сегодня? Сегодня мне совсем не хочется! Ну представь, что тебя стал бы лапать Паша Нитрат, и говорить тебе что ты стройный, сильный, красивый…

– Пошел он в…

– Отпусти… Я не хочу так… Ну что ты делаешь?!

– Азира, я тебя люблю… Это всё комплексы, самовнушение… попробуй быть собой, любимая… И ты забудешь все отговорки, к едрёне фене… Я так устал… Я три недели по степным совхозам… Там только быки и недоумки… (о юных доярках Октава благоразумно умолчал). А ты такая тёплая, такая вкусная… Дай, я не буду делать тебе больно…