Читать книгу Инстинкт свободы, или Анатомия предательства. Страшный роман о страшном 1991-м годе онлайн
Когда Орлаев горячо пообещал старику выполнить эту просьбу – он нисколько не кривил душой. Октава был кто угодно – но только не лжец и не лицемер, у него – что бы ни задумал – всё всегда на лице отражалось, как донышко прозрачного озерка. Для счастья Азиры Орлаев был настроен делать всё, что сможет – беда в том, что счастье черноокой избранницы не в его было власти…
Каждая ночь, вместо того чтобы сблизить молодоженов – отдаляла их друг от друга. И обоюдно: как бы ни старался уверить себя Орлаев, что «теперь» любит Азиру, в глубине души ни на секунду не умолкал вредный голосок внутренней сущности: «а вот и врёшь!».
Вначале «не моя» звучало украдливым шёпотом. Потом стало бубнить уже как в разговоре. И под конец – начало кричать в ухо…
«Не моя» – и всё тут. Как так бывает? Никто не знает. Красивая, умная, богатая, и даже с какой-то унижающей мужчину заботливостью – а «не моя», хоть ты тресни! Ошибка вышла, маху дал – а в чём именно, сказать не можешь.
Месяца не прошло – а возник странный взаимный сговор: после службы Азира идёт к себе, в 50-ю, Октава к себе в 51-ю, когда с подчёркнутой вежливостью здороваясь в общем тамбуре, а когда и нет… Вначале Азира пыталась объяснить свою изоляцию традиционной у женщин «головной болью», но потом сама поняла, как это смешно и глупо, и бросила объяснения, удовольствуясь фигурой умолчания.
– Вчера вечером мы с мужем не виделись… И что такого? Никто же не знает! Мы зашли оба в общую дверь, а дальше кому какое дело, что мы по разным комнатам разбрелись! Дверь-то у нас общая!
И эта «общая дверь», привычная интерьерам советских подъездов выгородка – превращалась в фетиш, подменяющий семью.
В доме от министерства культуры вокруг «сладкой парочки» молодоженов, объединивших свои кооперативные возможности на общей лестничной клетке, обитали всякие скрипачи, пианисты, то гаммы неслись, то «полёт шмеля» звучал за стенкой. А посреди всех этих распевок и экзальтированных веселух – в мрачном молчании, на разных половинах, сидели «Пума» и «Янус» (такой позывной присвоили Орлаеву в ВФР).