Читать книгу Дома и люди. Из истории петербургских особняков онлайн

Но вернемся к дому. Итак, в 1761 году его купил богатый петербургский купец Петр Терентьевич Резвый. О нем сохранились два предания: первое касается происхождения его богатства, а второе – не совсем обычной фамилии. Будто бы в молодости, плавая шкипером на голландском корабле, он вошел в сговор со своим земляком, осташковским мещанином Саввой Яковлевым, тоже шкипером, и на обратном пути из Бразилии сообщники присвоили несколько неучтенных бочонков с золотом, принадлежавших умершему хозяину судна. С тех пор дела обоих круто пошли в гору.

Что до фамилии неожиданно разбогатевшего шкипера, то, согласно семейной легенде, первоначально он звался Петром Балкашиным, но затем императрица Елизавета Петровна нарекла его Резвым якобы за непревзойденное умение плясать трепака. Занявшись рыбной торговлей, удачливый купец приобрел в устье Невы два острова, из которых сохранился лишь один – Малый Резвый.

Вскоре после покупки дома у Петра Терентьевича родился сын Дмитрий – будущий герой Отечественной войны 1812 года, чей портрет можно видеть в Военной галерее Зимнего дворца. Вся его тридцатилетняя служба прошла в битвах и сражениях. Начав ее с русско-турецкой войны 1787–1791 годов под командованием Суворова, он по болезни вышел в отставку в 1815-м в чине генерал-майора.

По отзывам современников, Дмитрий Петрович Резвый был человеком на редкость образованным и просвещенным, одаренным разнообразными способностями. Ему принадлежит самая активная роль в преобразовании нашей полевой артиллерии в период подготовки России к войне с Наполеоном. В бою при Прейсиш-Эйлау он впервые применил нанесение массированного артиллерийского удара, и этот тактический прием во многом способствовал успеху русской армии.

Относительно слабое его продвижение по службе объяснялось ненавистью, питаемой к нему Аракчеевым. О причинах ее рассказывают следующее. Однажды у Дмитрия Петровича собралось несколько офицеров-сослуживцев. Говорили о том, что Аракчеев недавно сказал кому-то из артиллерийских офицеров: «Уйди ты в отставку – да я тебе пенсию в тысячу рублей назначу!» На это хозяин будто бы воскликнул: «Тысячу! Да я ему самому дам три тысячи от себя, только бы ушел». Слова эти, как водится, дошли до Аракчеева, и в результате Резвого постоянно обходили по службе, и даже при отставке, прослужив пятнадцать лет в чине генерал-майора, он так и не получил генерал-лейтенанта.