Читать книгу Эволюция духовности онлайн

Английские шутки веселят, французские – смешат, еврейские – забавляют, и только от русских шуток можно надорвать живот со смеху.

Мы должны быть бесконечно благодарны Минфину и Центробанку за то, что они сотворили с экономикой, так как это, не идет ни в какое сравнение с тем, что они могли бы с ней сотворить.

Теоретическая ценность прикладных наук находится в пределах математической погрешности, практическая ценность фундаментальных наук – в пределах экономической погрешности, понятийная ценность экономических наук – в пределах терминологической погрешности, аналитическая ценность политологии и социологии – в пределах логической погрешности.

Экономика для экономистов – предмет одноразового использования.

Ошибочность доводов экономисты компенсируют несуразностью выводов.

Эксперты делятся на думающих и думающих, что они эксперты.

Электронное правительство позволяет назойливость народа перевести в виртуальный режим, который не мешает правительству работать в привычном бюрократическом режиме.

Юмор поглупел с тех пор, как королевских шутов сменили короли шуток.

У Баха было обостренное чувство музыкального юмора, судя по его музыкальной шутке. У современных композиторов оно настолько притупилось, что Бах помер бы со смеху, услышав современную классику.

Анекдоты о Брежневе до сих пор умиляют сановной глупостью юмористического персонажа, его потешным «пятижды» геройским самодовольством, завершившим маниакальное пристрастие к медалькам, и забавнейшим невежеством. В Одессе в 1976 году недоумевали: «Такая дата! Таки, целых 200 лет Большому театру! А Леониду Ильичу даже заслуженного артиста не дали!» Брежневский период запомнился не столько жизненными анекдотами, сколько анекдотичной жизнью. Смех тогда выражал реакцию на проявления политического абсурда. Но мы, к сожалению, досмеялись только до горбачевских и ельцинских нелепейших политических несуразиц. Но наш веселый нрав тому порука, что у потомков наших шансы есть умно вышучивать себя, ума набравшись в наших горьких шутках.

Юристы делятся на тех, которые наловчились хорошо наваривать, хитро пользуясь двусмысленностью законов, на тех, которые наловчились еще больше наваривать, умно пользуясь прорехами в законах, и на тех, которые наловчились баснословно наваривать, сочиняя такие законы.