Читать книгу Обернись!.. Часть четвёртая онлайн
Шоколад у меня всегда числился в первых рядах предпочитаемых лакомств, однако, четвёртая плитка подряд грозила перевести его в первые ряды активно ненавидимых. Но сладости в целом и этот конечный продукт переработки какао-бобов в частности для восстановления после магического выброса помогали лучше всего. Правда, для полноты действия к ним ещё прилагался полноценный сон, но с поставками этого ингредиента у нас последнее время наблюдались постоянные перебои. Оставалось мужественно глотать сладкие кусочки в комплекте с не менее сладким кофе и героически ими не давиться под бдительным контролем строгих зелёных глаз.
О Дерреде и всём, с ним связанном, мы не говорили. Единственное, что я спросила, какую мелодию он играл после «Мурки». Алдариэль не знал. Значит, это что-то из репертуара моего мира. И слышала я её не раз, раз она показалась знакомой, но точно не из моей коллекции, тогда бы сразу узнала. Почему мелодия не давала мне покоя, понять я не могла, но потребность выяснить это становилась навязчивой, словно в ней таился ключик к пониманию чего-то ещё. В Аршансе наблюдалось лишь два эксперта по музыкальному наследию Земли. Один из них всё ещё бегал на четырёх лапах, вторая усиленно накачивалась антистрессовыми препаратами ведущих производителей аршанской алкогольной индустрии. В общем, впихнув в себя остатки шоколадки, я отправилась прояснять тревожащий вопрос, пока стресс с подруги не снялся вместе со здравым умом и трезвой памятью. К поставленной задаче Зинка двигалась целеустремлённо, но ответила, не задумываясь:
– Позор, Ольховская! Не узнать Джексона – это озвезденеть можно! – и напела кусочек. – «What have we done to the world. Look what we've done». Дошло? «Hey, what about yesterday. What about us»
Не то слово! Не просто дошло, а по мозгам так приложило, что они срочно запустили генератор гениально-бредовых идей. Назад в комнату я рванула с такой скоростью, что всполошила тут же вскочившего навстречу Алдариэля и мгновенно переместившегося туда же Огненного. До начала объяснений спринтерского забега я изобразила пантомиму, призванную символизировать установку «тишины» для соблюдения секретности. Хорошо, что Алдар меня понял, Фаарра, судя по выражению лица, всерьёз озаботило моё психическое здоровье. Но выдать то, что собиралась, во всеуслышание я не могла. Среди возможных слушателей была та, кому эта информация пока не предназначалась. Наверно.