Читать книгу Девочка и тюрьма. Как я нарисовала себе свободу… онлайн

С «Серпов» Пирус вернулась несколько угнетенная. Ее признали вменяемой, чего ни она, ни мы не ожидали. Ведь у нее явно что-то сдвинулось по фазе. Пирус убила отца, который много лет мучил и насиловал сначала ее, потом принялся за ее младшую сестренку. И хотя то, что некогда полнокровную девушку почти сожрала анорексия – доказывало, что в ее голове какие-то поломки – врачи это проигнорировали. Пирус признали здоровой и отправили на родину. Дальше я слышала, что там ей вроде бы дали три года, но опять же это были всего лишь слухи, обсуждаемые в том контексте, что «…в Москве за такие убийства дают двузначные цифры, а в Дагестане – всего лишь три года!»

Однажды я попросила попозировать одну немного странную женщину, Ларису. Мне показались интересными ее глаза. «Странная», потому что она, несмотря на достаточно длительное пребывание в камере, оставалась дикой и настороженной, время от времени взрывающейся громкими истериками. Было ей за сорок, статья – какая-то пьяная поножовщина. Да-да, и нож опять же из «Пятерочки». Она держалась напряженно, главным делом из-за того, что заехала на «шестерку» после приговора, после домашнего ареста. Дали ей три года, а прокурор этот приговор решил обжаловать. И вот она как на иголках более полугода ждала апелляционного слушания. Когда я попросила Ларису позировать, она долго допрашивала меня: «А зачем, а для чего, а куда?» Но в итоге согласилась.

Она рассказала, что ее взрослый сын с ней не общается, и ее никто не поддерживает. Но самым удивительным было то, что Лариса тоже оказывается училась на художественном. И всю свою жизнь провела в среде художников. В какой ипостаси, я так и не поняла, но тут же воскликнула: «Ого! Так почему же ты не рисуешь?! Давай я тебе дам бумагу, карандаши! Рисуй!» Меня удивило, что тот, кто умеет рисовать, не пользуется своим талантом здесь, в этой удручающей обстановке. Ведь это так облегчает тюремное житье! Но Лариса отмахнулась: «Нет-нет! Я не хочу! Я не рисую!» «Ну ладно», – думаю. Однако после того, как я ее нарисовала и забрала этот портрет себе, как в самом начале мы и договорились, Лариса подошла ко мне с вопросом: