Читать книгу Умри вместо меня. Повести и рассказы онлайн

– быком,

– недоумевал Петя, не ходивший на экскурсии,

– почему он ел человечину? Агния слушала плавную речь с приятным акцентом, Христоса, а сама думала, наверняка сохранилась зловещая дыра, надо только разрыть поглубже и рухнуть туда заживо, не возвращаться в Москву. Или перевести на Крит остатки денег, прожить сколько проживется, но ведь она заключала договор не с Валерием, а смерть не обманешь, не проведешь; каждый год,

– певуче говорил Христос, в месяце Фаргеллионе,* посылались семь дев и семь юношей, плыли на увитой цветами галере

– в дань Минотавру.

Сладкая смерть, увитая цветами? Находился ли загонщик, штучно отдавали или скопом, или чудище, мордоворот сам утаскивал их в подземелье и объедался так, что косточек не соберешь. Никто не выведет из лабиринта, они погибали за Грецию, в Греции все есть, а она умрет за Черкасова, и не надо гневить несуществующего Бога. Вон сколько веков прошло, а людей еще приносят в жертву; до Агнии вдруг дошел смысл ее имени: агнец, старая овца. Ева, вкусившая от древа познания. Сколько же лет жизни подарит ее смерть Валерию? Вряд ли Мафусаилов век.

Петя, несмотря на жару, в кремовом галстуке, похожий на Чеширского Кота, сидел в таверне на морском берегу и поедал рыбу по

– гречески, запеченную в листьях.

– И как, у тебя еще копыта не выросли, ноги, глядишь, совсем оттоптала?

Наступал мягкий южный вечер. Заведение наполнялось праздной туристской публикой. Наши обживали Крит. Светловолосые девахи с чешуей загара, русские мачо и здесь бряцавшие ключами от взятых напрокат автомобилей, темнокожие, как картофельные оладьи. В кухонном чаду, не спасал свежий ветерок, усевшись на помосте, черноусые греки в расшитых рубашках наяривали сертаки. Агния ела сочные овощи, запивая кисловатым вином. Петя хлопнул мятной водки и поднялся.

– Не устала, так попляшем.

И ритмично завертелся, подбрасывая стрекозиные коленки, выделывая фортеля, не хуже молодых. Даже ущипнул Агнию за задницу.

Она не проявляла такой прыти, усталость давала себя знать, а неуемный Петя теперь крутился с двумя молодками в трясущихся бусах. А она, нашпигованная всякими заморочками