Читать книгу XIBIL. ЯВ.VII:I онлайн

Как мог догадаться прозорливый читатель, торопливый на обобщения, оба странника, столь ревностно блюдущие традиции семейных презрений, хоть внутренне и наделяли друг друга регалиями тварей, уродство которых не потерялось бы даже за иносказательностью рифмы, они, тем не менее, были отлучены от тел своих и весьма примечательно мертвы, о чем догадывались по некоторым отдаленным признакам; и все-таки они продолжали жить, как будто некое существование предначертало для них значительные дороги судьбы. Итак, Авраам и сын его Улисс пребывали в счастливом неведении относительно своей кончины, посему брали на себя ответственность жить именно с того места, на котором остановились, а значит, пора продолжать и нам. «Оставь меня одного, будем писать друг другу письма. Я не уроню имени твоего, а стяжаю ему славу, пооколачиваясь тут в твое отсутствие». – «Немедленно прекрати околачиваться!» – «Прозри, отец, разлука направила корабль свой в море наших слез. Последний взгляд, и мы разучены навеки. Господь наделил меня пороками, не освободив от мзды: он дал мне тебя, который превратил свое чадо в анахорета поневоле. Ведь я чудесный человек, ибо пью, не зная меры, и чудесен я лишь в миг, когда забвение с пороком заключают гнусное пари». – «Ты не тот, кого я вижу – ты есть тот, кого люблю. Нет, это не сын мой говорит – так кто же ты, проклятый зверь?»

Улисс распахнул рот и фракция вопросительно-восклицательных знаков вышибла оттуда последнюю букву алфавита. Делая виртуозный толчок спиной, он стремительно катапультировался с кровати: он вылетел из лона подушек и одеял, моментально обрастая слоями одежды. Авраам добродушно ухмыльнулся, оценив сложность акробатического элемента и какое-то время не без интереса следил за всеми стадиями его туалета. «Бацилла маразма хочет тебя заразить!» – И вострепетал Улисс весьма великим трепетом, энергично ныряя в штаны. Он стремительно хватал себя за волосы. Он был смертельно огорчен. После такого огорчения не хочется жить. «Без боя не сдамся, я брошусь в Лету!» – воскликнул он, завибрировав, как отравленная крыса во время последней судороги. Глаза его при этом были невероятно выразительны: в правом – отчаяние, в левом – безнадежность. – Ты уважаешь мифологию? Пока не поздно, вспомни Аргуса, верного пса Одиссея. Когда его хозяин вернулся на родину после долгих лет скитаний, лишь старый пес признал в нем царя Итаки; и без лишних предисловий отбросил материальную оболочку. Стал бы он жаловаться на разлуку и строчить депеши циклопу?» – «Этюд не лишен очарования, но тут тебе не там. Ты спишь, но должен пробудиться, умер – так призван жить». – «Я пытался, но мир меня отверг. – Улисс мрачно улыбнулся и, протянув отцу рукопись, покрытую каракулями, тихо, но многозначительно сказал: – Читай! Се жизнь моя». На стол, за которым простиралось огромное лицо Авраама, легли исповедальные эпистолы, красноречиво истерзанные грифелем, как будто их автор, не удовлетворившись собственным красноречием, решил отыграться на бумаге, накидав на нее своих стрептококков. Авраам изучал карандашные письмена и трагично потирал скрижали плоти; он многозначительно просматривал их и, подобно Цицерону, прознавшему о заговоре Каталины, нервно кусал ногти. Читал он следующее: этот родил того, тот родил этого, та была бесплодна, но тот, другой, пошел куда-то и наразмножался там мама не горюй, чем оставил замену себе, наследника своих достоинств. Далее пространный сказ о генеалогическом древе обрастал все более невероятными подробностями, читать которые отец был уже не в силах. «Это что за хреновина!» – Вспышка гамма-всплеска, лизнувшая полумрак комнаты, зафиксировала на лице Авраама оттенок осуждения. «Алфавит подходил к концу, но слова все не складывались, – тем временем оправдывался Улисс, разложив себя в кресле напротив и блаженно смежая веки. – Сие есть prologus, сиречь предисловие к этой книге. История не завершена, но, поверь, за нее будут бить друг другу морды».