Читать книгу Сахалин. Каторга онлайн
– Не угодно ли? Это стена? – смотритель отбивает палкой куски гнилого дерева. – Да из нее и бежать-то нечего! Разбежался, треснулся головой об стену – и вылетел насквозь. Воздух скверный. Зимой холодно. Вообще дрянь.
Гремит огромный, ржавый замок.
– Смирно! – командует надзиратель.
Громыхают цепи, и около нар вырастают в шеренгу каторжане.
На первый день Пасхи из кандальной тюрьмы бежало двое – несмотря на данное всей тюрьмой «честное арестантское слово», – и теперь, в наказание, закованы все.
Сыро и душно; запах ели, развешанной по стенам, немножко освежает этот спертый воздух. Вентиляции – никакой.
Александровская тюрьма разряда испытуемых
Пахнет пустотой, бездомовьем. Люди на все махнули рукой, – и на себя. Никаких признаков хоть малейшей, хоть арестантской домовитости. Никакого стремления устроить свое существование посноснее. Даже обычные арестантские сундуки – редко, редко у кого.
Голые нары, свернутые комком грязные соломенные матрацы в головах. По этим голым нарам бродит, подняв хвост, ободранная чахлая кошка и, мурлыкая, ласкается к арестантам.
Арестанты очень любят животных: кошка, собака – обязательная принадлежность каждого номера. Может быть, потому и любят, что только животные и относятся к ним как к людям.
Посреди номера стол – даже не стол, а высокая, длинная, узкая скамья. На скамье налито, валяются хлебные крошки, стоят неубранные жестяные чайники.
Мы заходим как раз в тот номер, где живут двое тачечников.
– Ну-ка, покажи свой инструмент!
Несмазанная тележка визжит, цепи громыхают, прикованный тачечник подвозит к нам свою тачку.
Тачка, – весом пуда в два – прикована длинной цепью к ножным кандалам. Раньше она приковывалась к ручным, но теперь ручные кандалы надеваются на тачечников редко, в наказание за особые провинности.
Куда бы ни шел арестант, – он всюду везет за собой тачку. С нею и спит, на особой койке, в уголке, ставя ее под кровать.
– На сколько лет приговорен к тачке? – спрашиваю.
– На два. А до него на этой постели спал три года другой тачечник.