Читать книгу Историческая наука и теория социальных эстафет М. А. Розова онлайн

Правда, далеко не все виды археологических источников привлекли их внимание – основой для поиска решения послужили керамика, погребения и кремневый материал. Причины такого выбора очевидны – наглядное сходство сравниваемых объектов.

В основу описания археологических источников с целью их количественного анализа клались различные классификации. На этом пути исследователями были достигнуты значительные успехи, но скорее не в получении конкретных археологических результатов – они-то как раз были весьма скромными, – а в творческом осмыслении таких, казалось бы, распространенных, но в то же время редко привлекающих внимание гуманитариев общенаучных понятий, как основание классификации, степень сходства, близости и т. п.

Это, конечно, весьма положительно сказалось на развитии археологии, однако потянуло за собой постановку новых вопросов. Действительно, закономерности, выявленные в трансформации форм керамики, – как они соотносятся с социальными процессами, да и соотносятся ли вообще? И если все-таки да, то с какими именно? Запомним этот вопрос – его постановка знаменовала собой новый этап в развитии теоретической исторической мысли.

Тем временем применение количественных методов охватывало все новые области. Как отмечал И. Д. Ковальченко, главное препятствие на пути применения математических методов состоит в том, что «историки пока не могут выражать в количественных характеристиках те стороны общественной жизни, которые относятся к политической, общественной и духовной деятельности и зафиксированы в источниках в словесных характеристиках. Между тем все акты этой деятельности имели свой объективный результат, т. е. так или иначе, в той или иной мере воздействовали на ход исторического развития. В принципе почти всякое изменение в ходе развития может быть измерено, и теоретически допустимо, что почти все проявления общественной жизни могут быть выражены количественно. Следовательно, возможно приложение к их анализу и математических методов».

И одно из интереснейших направлений – анализ нарративных источников. Однако не только интереснейших, но и труднейших и важнейших – ведь именно нарративные источники всегда рассматривались как уникальные, изначально непригодные для статистического анализа. Вставал новый для исторической науки вопрос – что же считать? На начальном этапе, как водится, путеводной нитью послужила смежная наука, более продвинутая в области применения количественных методов, – лингвистика. Поэтому у истоков количественного анализа нарративных источников стоял частотный анализ звуков, букв, грамматических форм, имен собственных, служебных слов. К нему примыкал анализ объема текстов, степень их насыщенности значимыми словами и пр. В целом для методик этого направления характерно игнорирование содержащейся в тексте информации, что ставит исследователя в сложную ситуацию необходимости различения филологических характеристик времени, жанра, канона и т. п., которые должны быть выделены из общего массива характеристик текста как не имеющие отношения к собственно историческим закономерностям. Сами авторы разработок отмечают, что «методика может помочь поставить выявление круга произведений, бесспорно принадлежащих известным древнерусским авторам, на прочный научный фундамент», хотя результаты ее применения носят вероятностный характер. Кроме того, наблюдается некоторое несоответствие понимания текста в поставленной задаче и в применяемой методике, что существенно затрудняет интерпретацию результатов. В силу этого и здесь очень быстро возник вопрос – как соотносятся выявляемые филологические и лингвистические закономерности с закономерностями собственно историческими? И поскольку ответа на этот вопрос никто толком не знал, начался поиск чисто исторических характеристик текста, а именно в области его смысла, содержания. Был разработан метод опроса и семантического дифференциала по смысловым шкалам, однако в источниковедении он пока не получил особой популярности.