Читать книгу Огни в ночи онлайн

***

Реализм труден.

Да, он очень, очень труден.

Тем паче для того труден, кто привык притворяться, приспосабливаться, пафосно лгать в искусстве.

И он – единственная свободная атмосфера для того, кто рождён в правде и для правды.

«Хочу, чтобы звук прямо выражал слово. Хочу правды», – сказал русский композитор Александр Сергеевич Даргомыжский.

Судьбы казачества были родными Шолохову потому, что он сам был плоть от плоти и кровь от крови казачества.

И – дух от духа.

Работа духа личности, духа художника наслоилась на работу духа народа, общности, этноса.

Страдания и радости казачьих семей – это одно. А то, что за ними, над ними, под ними (земля!) и превыше их (небо!) вырастают страдания и радости раненой, умирающей и вновь, как Бог, оживающей России – это другое. Оба масштаба соизмеримы; ибо оба масштаба кровно связаны.

Рождение нового мира всегда мучительно, как и любые роды. Россия, первая среди стран мира, в страданиях рожала новый строй, новую эру. Кто рьяно отстаивал наше вчера, кто рыдал над трагедией сегодня, кто, прищурившись, как на ослепительное солнце, глядел в завтра. И видел, видел это завтра.

Или – видя его, как некий, из недр народа, пророк – сокрушался о нём?

«Тихий Дон» – трагедия гораздо более, чем радость. Несчастие более, чем счастье. Но почему же по прочтении, когда мы, вместе с Григорием, плачем над телом убитой Аксиньи, нас охватывает тот самый легендарный катарсис, неистовый восторг: вот оно! сделано! сказано! спето! открыто! распахнулись врата в жизнь, в её ужас и волю, в её красоту и правду!

А это и есть сила художника.

Мощь художника.

Его желание и могущество – родить наново пройденный путь, великое пространство потрясений, великое время смертей и начинаний.

***

Не все поняли и приняли «Тихий Дон».

Возникли люди, которым этот эпос в полном смысле слова перешёл дорогу.

Его пытались принизить, растоптать, убить словом, замазать грязью клеветы.

О нем презрительно говорили: копошение в бытописательстве, уход от действительности, воспевание мёртвой старины, неспособность к новаторству! В тексте отыскивали особо яркие места и с кислой миной объявляли, что это неудачи и промахи.