Читать книгу Роман Серебряного века на фоне войн и революций. Князь Евгений Трубецкой и Маргарита Морозова онлайн
Но предался он искусству как дилетант, как завсегдатай театральных премьер и вернисажей, как коллекционер, как меценат, жертвующий на художественные проекты деньги. Богатые пожертвования у него с удовольствием принимали, но по-настоящему своим в кругу московской художественной интеллигенции он так и не стал, хотя очень к этому стремился. Представители богемы, даже бывая по-свойски в его доме и получая от семейства Морозовых заказы, все равно ухитрялись сохранять дистанцию между своим кругом, кругом творческой элиты, и эксцентричным миллионером-мануфактурщиком.
А вот Маргарита Кирилловна для художников стала своей. Ей верили, в разговоре с ней легко было раскрыть душу, а это особо ценилось в мире, полном интриг и зависти. Многим вспоминались уютные посиделки в ее гостиной, задушевные беседы с хозяйкой, умеющей так чутко слушать, денежная помощь, которой Маргарита тактично, ненавязчиво, ничем не обидя, часто даже анонимно выручала друзей из беды…
Порой она вдохновляла художников на создание новых полотен (как показало время – истинных шедевров).
Например, на панно Врубеля «Венеция» московская публика узнала Маргариту Морозову в образе венецианской дамы. И это было не случайно.
В те годы в обществе на благотворительных вечерах и милых домашних вечеринках чрезвычайной популярно стью пользовались «живые картины» – своего рода самодеятельные представления, участники которых гримировались, наряжались в костюмы и застывали на сцене в статических позах, воплощая некий сюжет – мифологический, библейский, исторический, фольклорный…
Однажды на благотворительном вечере в Литературнохудожественном кружке Маргарита Морозова изображала в подобной живой картине «Карнавал в Венеции» венецианку в гондоле. Живая картина имела большой успех и позже была повторена на вечерах в Малом театре и в Дворянском собрании.
На фоне декораций, написанных Коровиным, Маргарита вновь и вновь представала в образе венецианской дамы.
Эти любительские спектакли произвели столь сильное впечатление на Врубеля, что он, работая над своим панно «Венеция», придал облику женщины, выходящей из гондолы, черты Маргариты Морозовой, да и сама композиция его работы напоминала «живую картину».