Читать книгу Провокативная терапия онлайн

Далее я устало намекнул, что, вероятно, он прав: скорее всего, остаток жизни он проведёт в психиатрической больнице. Через шесть сессий его выписали. Когда через год он вернулся, я сразу же отправился в его палату, зашёл в комнату отдыха, где он сидел, и, широко раскинув руки и громко засмеявшись тому, что моё пророчество сбылось, поклонился: «Фаррелли. Фрэнк Фаррелли», – сказал я. Через две недели он выписался и с тех пор не возвращался.

Именно после девяносто первой беседы с Били я почувствовал, что основные части клинической головоломки складываются для меня в единое целое. Я реально ощутил прилив силы оттого, что открыл для себя логическую цепочку «если…, то…» – центральную (как я считал тогда и считаю до сих пор) в отношениях психотерапевта и пациента (см. главу «Допущения и гипотезы»). Я нашёл свой путь во взаимоотношениях с клиентами, и все части моей личности теперь воспринимались мною как то, что можно использовать для помощи пациентам.

Вскоре после 91-го интервью с Били я заинтересовался возможностью использовать этот подход с новым пациентом в ходе первичной беседы. Некоторые из моих коллег, с которыми я консультировался в то время, предположили, что изменения Били могли быть связаны с тем, что латентная взаимосвязь наконец-то проявилась или что он переживал период спонтанной ремиссии своей психотической симптоматики. Меня не удовлетворили эти объяснения, и я попытался выяснить, смогу ли я вызвать те же самые реакции у другого пациента.

В то время меня попросили стать консультантом в случае молодой замужней домохозяйки, которая была убеждена, что ей необходима госпитализация. Смысл её слов, которые она повторяла снова и снова, был таков: «Меня нужно запереть в психиатрической больнице, а ключ выбросить». Персонал был озадачен её поведением, поскольку она, казалось, вполне успешно справлялась со своими функциями жены, домохозяйки и матери. Мне показалось, что это прекрасная возможность опробовать свой новый подход на амбулаторном пациенте, поэтому я согласился встретиться с ней и, осмотрительно убрав пепельницу со стола, за которым мы сидели, беседовал с ней около часа. Мне было очень трудно сохранять серьёзное выражение лица, скрывая своё удивление и сдерживая смех, вызываемый собственной «ложью», когда я соглашался с её явно негативной самооценкой.