Читать книгу Бетховен и русские меценаты онлайн

Очень интересно сравнить свидетельства об умонастроениях того времени, зафиксированные в репортажных депешах Фациуса и в письме Бетховена к Зимроку от 2 августа 1794 года, явно отправленном с оказией и потому написанном без оглядки на цензуру. Несмотря на шутливый и даже ёрнический тон, в письме Бетховена проскальзывает его симпатия к революции и революционерам:

«Я посулил Вам в предыдущем письме прислать что-нибудь из своих сочинений, и Вы истолковали это обещание как галантную фразу придворного кавалера. Чем заслужил я такой титул? Тьфу, кто же станет усваивать придворный диалект в наши нынешние демократические времена! Чтобы избавиться от навязанного Вами титула, я сразу же после предпринятого мною и близкого уже к завершению основательного пересмотра своих композиций пошлю Вам нечто такое, что непременно Вами будет вырезано на меди. <…> У нас тут очень жаркая погода; венцы опасаются, как бы не пришлось им в скором времени остаться без мороженого, так как зима была до того мягкой, что стало трудно раздобыться льдом. Здесь взяты под стражу различные видные люди и ходят слухи, будто должна была вспыхнуть революция. Но я полагаю, что покуда австриец располагает темным пивом и сосисками, он на восстание не поднимется. Отдан приказ, чтобы после 10 часов вечера ворота, ведущие в предместья, были заперты. Солдаты зарядили ружья. Громко разговаривать нельзя, а то полиция предоставит квартиру»[26].

Между шутками по поводу гедонизма столичных жителей в письме Бетховена кратко говорится о раскрытии 21 июля 1794 года заговора «венских якобинцев». В ночь на 24 июля начались аресты руководителей тайной организации во главе с обер-лейтенантом Францем Гебенштрейтом. Под «видными людьми», которых Бетховен предусмотрительно не называет по именам, подразумевались сподвижники Гебенштрейта: барон Андреас фон Ридель (бывший воспитатель детей императора Леопольда II, в том числе и правившего с 1792 года императора Франца II), советник магистрата и поэт Мартин Йозеф Прандштеттер и другие[27]. Скорее всего, с некоторыми из этих «видных людей» он был знаком – они вращались в венских литературных, артистических и интеллектуальных кружках, будучи либо поэтами, либо искусными полемистами. В январе 1795 года некоторые венские якобинцы (в первую очередь Гебенштрейт) были казнены через повешение, другие приговорены к длительным срокам тюремного заключения (амнистия, впрочем, последовала в 1802 году, но не все помилованные до нее дожили). Н. Л. Фишман полагал, что эти события вызвали появление второго варианта песни Бетховена «Свободный человек» WoO 117, у которой в Вене 1795 года не было ни малейших шансов на публикацию, но этот внутренний порыв красноречиво запечатлел отношение Бетховена к аресту и казни «видных людей». По мнению Фишмана, «Бетховен не простил этой казни императору Францу до конца своих дней; во всяком случае, его ненависть к императору была столь глубока, что в 1816 году он якобы сказал сыну Николауса Зимрока, Петеру, что такого негодяя, как император Франц, “надо бы повесить на первом хорошем дереве”»[28].