Читать книгу Я никогда не умирала прежде… онлайн
«Карр!» – вороненок открывал рот, жена бросала в него червей, а пес смотрел на них как завороженный.
Вороненок стал у них жить, и уже прошло с полмесяца. По будням его забирали в город, а субботу и воскресенье он проводил с семьей на даче. Он освоился, осмелел и сам стал бегать за псом, крича и разевая рот, возможно, ожидая, что и пес его накормит. Но больше всех птенец полюбил хозяина дома, отличая его среди прочих.
Он спешил на его голос, точно зная, что сейчас в его разверстую пасть полетят кусочки мяса, рыбы, каши, хлеба, от которых он креп не по дням, а по часам.
Муж объявил, что пора ставить птицу на крыло. То есть учить летать. Ученья проводились на даче. Муж подбрасывал вороненка вверх, тот преодолевал несколько метров, производя неимоверный шум крыльями и в панике тараща свои и без того круглые глаза, затем садился, лихорадочно цепляясь за ветку или траву, что попадется. Пару раз, не умея сориентироваться, он бился о стекло террасы, но, слава богу, кончалось благополучно.
Вороненок уже ночевал две ночи в саду, но утром, заслышав родные голоса, немедленно опускался, впрыгивал по ступенькам на крыльцо террасы и важно входил в дом. Взлетал на постель, на стол, на плечо – все, чтоб быть поближе к родным людям.
Надо было решать: навечно привязывать вороненка к себе или возвращать в естественное лоно природы. Говорили и не говорили об этом, кажется, кидали монету, на что загадали, не помнили, но все же решили не брать на душу греха. Оставили воду и пищу, и все медлили с отъездом.
Когда уже завели машину, чтоб ехать в город, он прилетел, сел на траву прямо напротив, поворачивая голову и так и эдак, глядя недоумевающим глазом. Впрочем, у птичьих глаз не бывает выражения. Зато его до черта в собачьих, не говоря уже о человечьих. Пес недоумевал и скулил. Муж на него прикрикнул.
Вечером следующего дня, не сговариваясь, приехали: муж после работы на машине, жена на электричке. Там и встретились. Бегали по саду, как полоумные, и звали: «Сандрик, Сандрик!» Они так его назвали, и он, когда был с ними, откликался. А на одну лапку наклеили красную заграничную липучку, чтоб узнавать. Но или и за границей стали халтурить, или все подходящие вороны сидели слишком высоко, Сандрика они так и не увидели. Много раз им казалось: он, его повадки, его голос. А уверенности не было. Один раз и уверенность была: он смотрел на них вниз, когда они бегали под ним и кричали, но рядом сидела взрослая ворона, видно мать, и он попрыгал по ветке к ней.