Читать книгу Места силы. Шаманские экскурсы. Том 6. Жизнь Карла Юнга. Шаманизм, алхимия, психоанализ онлайн

Дом, где жила семья Юнгов в Кляйн-Хюнингене. Это под Базелем

Думать о себе как о другом человеке – значит формировать в себе «другого», вызывать его, наблюдать, привыкать к нему. Юнг наблюдал в себе человека, владеющего тайной, и таким образом формировал в себе такового, становился им. Этот процесс вовсе не результат сознательных усилий человека. Тут действуют какие-то независимые от него силы. И в связи с этим становится более ясно то, что Юнг говорит о своем сне с фаллосом в подземелье2: «Этот сон посвятил меня в тайны земли. Это было своего рода захоронением в землю, и прошли многие годы, прежде чем я снова вышел наружу… В этот момент бессознательно началась моя интеллектуальная жизнь». Первый импульс был дан в три года, когда малец увидал во сне фаллос. Потом процесс продолжился в секретике на чердаке. Там со временем нечто вызревает, становится средоточием мыслей и упований, концентрирует их, выпаривается лишнее, а оставшееся синтезируется в особого рода единство… И вот вдруг что-то выпадает в осадок.

В свое время мы еще поговорим об алхимии в связи с секретиками, пока же просто будем наблюдать за тем, что происходит с Юнгом. «Мне исполнилось двенадцать лет, когда произошли события, в какой-то степени определившие мою дальнейшую судьбу, – пишет он. – Как-то в начале лета 1887 года я вышел из школы на соборную площадь и стал поджидать одноклассника, с которым обычно вместе возвращался домой». Вдруг налетел какой-то другой ученик и сбил Карла с ног. Падая, он ударился головой о тумбу и на миг потерял сознание. В момент удара в голове мелькнуло: «Теперь не надо будет ходить в школу».

Школу Юнг не любил (особенно – закон божий и математику). В «Воспоминаниях» он рассказывает о ней много чего нехорошего и между прочим замечает, что, может быть, что-то в нем самом и срежиссировало инцидент с ударом о тумбу. С тех пор у него начинались головокружения, и в моменты, когда надо было отправляться в школу или садиться за уроки, он падал в обморок. «Я не посещал занятия больше шести месяцев, что было мне на руку – теперь можно было ходить куда хочется, гулять в лесу или у реки, рисовать… Но все чаще я погружался в таинственный мир, которому принадлежали деревья и вода, камни и звери, и отцовская библиотека. Я все дальше уходил от мира действительного и временами испытывал слабые уколы совести. Я растрачивал время в рассеянии, чтении и играх. Счастья не прибавилось, зато возникло неясное чувство, что я ухожу от себя».