Читать книгу Места силы. Шаманские экскурсы. Том 6. Жизнь Карла Юнга. Шаманизм, алхимия, психоанализ онлайн

Отметив, что разведение огня стало его излюбленной игрой на долгое время, Юнг вдруг говорит: «У стены начинался склон, на котором я обнаружил вросший в землю большой камень – мой камень. Часто, сидя на нем, я предавался странной метафизической игре, – выглядело это так: „Я сижу на этом камне, я на нем, а он подо мною“. Камень тоже мог сказать „я“ и думать: „Я лежу здесь, на этом склоне, а он сидит на мне“. Дальше возникал вопрос: „Кто я? Тот ли, кто сидит на камне, или я – камень, на котором он сидит?“ Ответа я не знал и всякий раз, поднимаясь, чувствовал, что не знаю толком, кто же я теперь. Эта неопределенность сопровождалась ощущением странной и чарующей темноты, возникающей в сознании. У меня не было сомнений, что этот камень тайным образом связан со мной. Я мог часами сидеть на нем, завороженный его загадкой».

Юнгу было в то время «от семи до девяти лет». А через тридцать лет он вновь побывал на том склоне. И «неожиданно снова превратился в того ребенка», который «сидел на камне, не зная, кто был кем: я им или он мной?». Его взрослая жизнь в Цюрихе показалась ему «чуждой, как весть из другого мира и другого времени. Это пугало, ведь мир детства, в который я вновь погрузился, был вечностью, и я, оторвавшись от него, ощутил время – длящееся, уходящее, утекающее все дальше. Притяжение того мира было настолько сильным, что я вынужден был резким усилием оторвать себя от этого места для того, чтобы не забыть о будущем».

Действительно, двусмысленная игра в «кто я, камень или тот, кто на нем», которой маленький Карл предавался, сидя на камне, – затягивает. И очень опасна. Ведь она лишает мир различий, все может оказаться всем. Недаром же взрослому Юнгу, когда он в начале 10-х годов 20-го века вернулся на это место, показались такими далекими жизнь в Цюрихе, научные штудии, дрязги с Фрейдом, которые как раз тогда были в разгаре (см. далее). Юнг говорит: «Никогда не забуду это мгновение – будто короткая вспышка необыкновенно ярко высветила особое свойство времени, некую „вечность“, возможную лишь в детстве. Что это значило, я узнал позже». И тут же переходит к истории, которая является продолжением его метафизических игр с камнем: