Читать книгу Человек из Тауреда онлайн

Пафнутий, денег за собранные мной факты для твоей диссертации больше не присылай. Мне стали доплачивать за должность медбрата. То есть санитара, но так солидней звучит.

Интересно было бы заглянуть в твою диссертацию, чтобы насладиться твоими мудрыми мыслями по поводу моих. Будь здоров.

Антилох Пафнутию привет.

Пётр Петрович наш невысокого роста, чуть полноват и сангвиник по природе. Думаю, это к лучшему: холерический инструментарий не справился бы с такими нагрузками на психику. Вчера в доверительном порыве он признался мне, что во сне видит Гиппократа. Тот грозит ему пальцем, приговаривая: «Не навреди». А Пётр Петрович – врач старого закала, и совесть его не готова к новомодным методам врачевания. Он мучается выбором. О чём я с прискорбием и выслушал. Вот хорошо, Пафнутий, что ты станешь доктором философских наук, а не медицинских. Сейчас это хождение по лезвию. И циничный ум совершенно глух к похлопыванию по плечу: не делай другому того, чего не желаешь себе. В городе, говорят, самым большим спросом у населения пользуется медицинский корпус «Центр лечения боли». Причём это ни у кого не вызывает ни вопросов, ни смеха. Но, насколько я знаю как санитар и целитель, боль – это симптом. Господа даже не скрывают, что болезни они не лечат, а берут большие деньги только за снятие симптомов. Народ валит валом. Лучше бы они снимали симптомы глупости, ибо глупость точно не лечится.

Оказалось, проблема ещё абсурднее, если не сказать страшнее. Ты, библиотечный червь, занятый умозрительными понятиями, может, и не знаешь, что лечиться сегодня не полезно. Здесь логика имеет ограниченное применение, а ведущим принципом является прибыль.

Но в нашей глубинке в 50 километрах от мегаполиса живут простые и здравомыслящие люди. Зашёл к бабе Клаве, домик её в противоположной стороне от Моти, у лесочка. Скажу тебе сразу, что балансом этих домов наше село находится в метафизическом равновесии. Рассказываю я тебе о бабе Клаве, о Пафнутий, затем, что речь зашла о медицине и метаморфозах, с нею происходящих. Баба Клава пользует травы и баню, в особо тяжёлых случаях водку с перцем внутрь и примочки снаружи. Из лекарств у неё только йод и зелёнка, как у известного диктатора. Но это, как оказалось, ещё не всё. Выпив с ней чаю с малиной, под настроение я рассказал ей, чтобы немного развлечь, об антипсихотическом средстве, производном бензизоксазола, о его седативном, противорвотном и гипотермическом действии; какой он, право, селективный моноаминергический антагонист, да ещё к тому же обладает высоким аффинитетом к серотонинергическим и дофаминергическим рецепторам. Баба Клава слушала моё увлекательное повествование, подперев ладошкой голову, и почти свалилась со стула, уснув. С чисто познавательной целью я спросил, а чем лечится она в свои 102 года, если выглядит на все 32? Засмущавшись и выглядя уже на все 15, баба Клава ушла в угол и вернулась с двумя пузырьками. На одном было написано «от рези», на другом коротко и доходчиво – «моск». С интересом исследовав содержимое пузырьков, я пришёл к выводу, что долгожительница занималась самовнушением, ибо в пузырьке от рези был активированный уголь, а лекарством для головы был чистый мел.