Читать книгу Человек из Тауреда онлайн

Но и сегодня, в век искусственного интеллекта, в нашей глуши овёс дорог, не говоря о контрафактном коньяке. Поэтому, дорогой Пафнутий, мужественно не отступай от суммы, которую ты назвал в начале нашего совместного проекта, и пришли недостающее побыстрее, дабы стимулировать мою непринуждённую мудрость. Будь здоров.

Антилох Пафнутию привет.

Сейчас я мечтательно улыбаюсь. Мне припомнилось, как мы с тобой познакомились, Пафнутий. Я в то время усиленно штудировал оккультизм, изучал древнюю магию, каббалу и Папюса, зороастризм и пифагорейцев по книгам Ивана Безродного. И вот понадобился мне могучий талисман, оберег, магический символ для защиты от колдуна из соседнего села, который напускал на меня зимою мух. Нужно было что-то редкое и чудодейственное. Видя проходящую мимо окна лошадь, я посчитал это знаком свыше, подсказкой Вселенной, и остановился на подкове. Но лошадиная подкова слишком велика и, повешенная на дверь, сразу бы открыла мои намерения и глубочайшие знания. И тут я вспомнил об одной редкой подкове, которой была подкована одна малоизвестная блоха довольно известным тульским мастером. Правда, фамилию его помню плохо, какая-то простая, чисто русская вроде Левшан или Лившиц. Но где бы я мог достать столь редкий амулет в селе? Средств передвижения у меня, кроме собственного ума, нет, поэтому, используя простейший способ левитации, я отправился в ближайший городок N. По наивности сунулся в ювелирный салон, но моё худое небритое лицо и возбуждённый взор расстроили охранника. Он сказал, что никак невозможно даже одним глазом взглянуть на золотые изделия, поскольку моё лицо им не соответствует. Трудно прощаясь, я протянул охраннику средний палец, и он почему-то страшно разнервничался и бежал за мной с километр, но потом отстал. Говорят, Антилох древнегреческий был искусен в бою и отличался в беге. Скажу лишь, что городской воздух тяжёл для атлетических пробежек.

После долгих моих поисков один знающий человек намекнул, что искать блошиную подкову нужно в местах, где продаются (сейчас я скажу трудное слово) аксессуары для блох. Так я оказался на блошином рынке столицы. Продавцы, странно щурясь, почти все как один уверяли, что именно ту подкову сейчас не имеют, но есть идентичные, с других блох, и давали цену. И вот тут-то, занятый меркантильными соображениями, я увидел тебя, Пафнутий. Увидел тебя посреди снующей толпы, с разинутым ртом, занятого статистическим счётом ворон на ближних домах. Помнишь, Пафнутий, как ласково светило солнце, синяя дымка плыла над столицей и день был как-то особенно благ. И ты был настолько отрешён и возвышен в своих очках, что не заметил обратной тяги твоего бумажника из кармана пальто наружу. Мне пришлось схватить за руку недобросовестного на эту руку молодчика с итальянским загаром. Он поначалу попытался встать на дыбы, но я, как истинный полиглот и логопед, шепнул ему пару слов на старотюремном, а именно: пехаль киндриков лузнись, смуряком отемнеешь. Даже неопытный лингвист усладил бы свой слух этим предупреждением: век учись – всё равно помрёшь дурнем. Добрый молодец, вняв мудрости отцов, влажно блеснул на меня глазами и исчез, не извинившись. Так мы познакомились с тобой, Пафнутий. Помнишь ли ты наши разговоры в сквере о судьбах мира, об алогичности чугунных ножек городских скамеек и преимуществах самогоноварения? О… Амулет я так и не нашёл, зато отлично уяснил со временем, что самая лучшая защита – это чистые мысли и что лучше любви к ближнему оберега нет.