Читать книгу Четыре предела свободы. На подступах к Иному. Стратегия и тактика становления личности онлайн

На данном этапе в сознании случается то, что должно сигнализировать о греховности собеседования: собеседуя с чем-то внутри себя, человек как бы разделяется на собеседующие стороны. А это, в свою очередь, означает потерю целостности. Разрушение целостности можно сравнить с потерей важнейшего плацдарма обороны. Дело в том, что удержание целостности как характерного переживания внутренней монолитности, может служить нам чем-то вроде щита. До этого момента мы могли использовать само это переживание как возможность противостоять всему, что на нее посягает: через щит целостности не могли проникнуть никакие «разжженныя стрелы лукавого».

Потеряв этот плацдарм, нам не остается ничего другого, как попытаться особым усилием воли освободиться от уже случившегося захвата внимания.

Ева как бы предвкушает обещанную змеем сладость запретного плода. В ее сознании возникает нечто виртуальное: образ плода. Появление того, что мы в дальнейшем назовем «вторичной визуализацией», приводит к еще большей фрагментации сознания. Оно начинает разделяться на ту часть, которая «смотрит» и на объект такого внутреннего смотрения. Возникающий в уме образ уже не имеет никакого отношения к действительности: Ева увидела то, чего нет и тем самым впала в самообман.

деления.

Появляется оценивающий и оцениваемое.

Возникший ранее образ набирает силу: на него теперь направлены львиные ресурсы непроизвольного, захваченного им внимания. Внимание делает его плотным, тяжелым; некогда легкий виртуальный образ превращается почти в автономный объект сознания, который, со своей стороны, начинает обретать власть над субъектом, диктовать ему свою «безсубъектную волю»: «Съешь меня!»

В данном случае к объекту прилагается уже не чувство и даже не желание, а деятельное, но совершенно несознательное и безличностное воление. Одновременно с утерей остатков свободы в мире Евы появляется ценность вне Бога.

Ее взор направляется в сторону, противоположную от благодати, и… благодать начинает отступать от Евы, чтобы не нарушить ее свободу.