Читать книгу Четыре предела свободы. На подступах к Иному. Стратегия и тактика становления личности онлайн

Таким образом, Адам решил важнейшую задачу: фактически им был «собран» новый мир, «мир как представление», мир как упорядоченное и понятное отражение внешней действительности в сознании.

В этом проявилась уникальная способность воли и сознания (не ограниченных никакой необходимостью) к конструированию реальности.

Такую свободу можно назвать относительной, т. е. бессознательной, безличностной.

Для испытания свободой и возрастания в ней к своему совершенству (к подлинной свободе) Адам получает от Творца заповедь: «От всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и злане ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь…» (Быт. 2:17).

но может переступить.

Мир Адама опреде́лился и определи́лся (или, по меткой формулировке А.В. Смирнова – опреде́ли́лся). По эту сторону границы – жизнь и бытие, по ту – смерть и ничто.

Установление такого предела носит онтологический характер, кардинально меняющий бытийный статус самого Адама: с этого момента в его сознании появляется неустранимое различение (можно/нельзя, к Богу/от Бога, Благо/не Благо, жизнь/смерть), противопоставление одних райских деревьев другим, отношение к Древу познания добра и зла как к границе допустимого.

И только теперь, после введения добровольного испытания, когда у Адама появляется потенциальная возможность выбора, можно говорить о том, что его свобода приобретает сознательный и личностный характер.

Обратим внимание на следующий важный момент: само наличие выбора, появившееся за счет введения пределов, не вынуждает Адама этот выбор совершать и не вводит нечто сверх природной воли, которой Адам продолжает следовать. Он не сомневается и не размышляет: «Нарушить мне заповедь или нет, следовать ко Благу или идти против него?». Адам еще не выбирает – ему это и не нужно, но в его жизни уже что-то неуловимо изменилось: появилось дополнительное измерение, некоторое «пространство возможностей», которое еще ничем не занято, но уже самим фактом своего существования постулирует новые грани свободы.