Читать книгу Психотехнологии. (Базисное руководство) онлайн

Другой известный немецкий философ – Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг, главные труды которого были опубликованы во второй половине XVIII века, в своих произведениях постоянно возвращался к идее тесного взаимодействия духовного и органического начала сложной структуры реальности и доказывал невозможность их отдельного, изолированного существования. Такая сложная реальность, согласно Шеллингу, есть некий единым организм, инициированный феноменом жизни как таковой. И далее он ясно говорил о том, что в этом колоссальном вселенском «организме» присутствует видимая, контурируемая сторона и невидимая, не доступная какому-либо измерению, но ясно угадываемая основа. Так, например, в своем основном произведении с весьма красноречивым названием «О мировой душе. Гипотеза высшей физики для объяснения всеобщего организма, или Разработка первых положений натурфилософии» Шеллинг высказывается о взаимодействии выводимых им ипостасей следующим образом: «Исследование всеобщих изменений в природе, а также развития и состояния органического мира действительно приводит естествоиспытателя к общему началу, которое, паря между неорганической и органической природой, содержит первопричину всех изменений в первой и последнее основание всей деятельности во второй; поскольку это начало есть повсюду, его нет нигде, и поскольку оно есть все, оно не может быть ничем определенным или особенным; именно поэтому в языке для него по существу нет обозначения – идею его древняя философия (к ней, завершив свой круговорот, постепенно возвращается наша) передала нам лишь в поэтических образах» (Ф. В. Й. Шеллинг, цит. по изд. 1987). В этом весьма емком пассаже Шеллинга сокрыто многое. Тут можно усмотреть и осмысленную попытку выведения дифференцируемых статусов объемной реальности – объектного, субъектного и потенциального-непроявленного. И, конечно же, ключевую характеристику этого последнего статуса объемной реальности в виде отсутствия здесь привычных нам (и тем более апологетам естественно-научного подхода) атрибутов времени и пространства. Но главное – абсолютно беспрецедентную роль этого сверх-интересного статуса в обеспечении «бытия» двух других статусов теперь уже объемной реальности, между которыми вот этот невидимый импульс начала всего и вся «парит». Однако возможно еще более важным – с точки зрения идентификации главной эпистемологической проблемы, существующей в способах репрезентации сложнейшей категории реальности – представляется последний тезис Шеллинга, касающийся того, что и философия, и наука в целом в отсутствие сущностного решения относительно понятных способов репрезентации вот этой загадочной, вневременной и внепространственной основы «всего», так и будут ходить по замкнутому кругу. То есть и здесь мы возвращаемся к теме конфликта «гнозиса» и «логоса» и понимаем всю важность нахождения сущностного решения этого эпохального конфликта.