Читать книгу Логика Гегеля. Книга третья онлайн

16. В форме энциклопедии наша наука не оставляет места для подробного изложения своих частных истин и должна быть ограничена началом специальных наук и понятиями, имеющими в них кардинальное значение.

Сколько именно частей необходимо для того, чтобы составить ту или иную отрасль знания, до сих пор не определено, так что часть, если она должна быть истинной, должна быть не просто изолированным членом, а органическим целым. Вся область философии действительно образует единую науку; но ее можно рассматривать и как совокупность, состоящую из нескольких отдельных наук.

Философскую энциклопедию не следует путать с обычными энциклопедиями. Обычная энциклопедия не претендует на то, чтобы быть чем-то большим, чем совокупностью наук, не регулируемых никакими принципами, кроме тех, что предлагает им опыт. Иногда она включает в себя даже то, что просто носит название науки, а сама является не более чем собранием установленных фактов. В такой совокупности несколько отраслей знания обязаны своим местом в энциклопедии внешним причинам, и поэтому их единство искусственно: они упорядочены, но нельзя сказать, что они образуют систему. По той же причине, особенно если учесть, что объединяемые материалы не зависят от каких-либо фиксированных правил или принципов, их расположение в лучшем случае является экспериментом и всегда будет проявлять неравенство.

Философская энциклопедия исключает три вида частичной науки. I. Она исключает просто совокупность установленных фактов. Филология в ее примитивном аспекте относится к этому классу. II. Она отвергает квазинауки, которые основаны только на акте произвольной воли, такие как геральдика. Науки этого класса позитивны от начала и до конца. III. В другом классе наук, также называемых позитивными, но имеющих рациональное основание и рациональное начало, она принимает составляющие, которые естественным образом принадлежат ей. Позитивные черты интересны только для самих наук.

Позитивный элемент в последнем классе наук бывает разного рода. (I.) Их начало может обладать зародышами рациональности, но они перестают проявлять какой-либо принцип разума, когда им приходится приводить свои универсальные истины в соприкосновение с реальными фактами и единичными явлениями опыта. В этой области случайностей и изменений адекватное понятие науки должно уступить свое место причинам или основаниям объяснения. Так, в науке юриспруденции, в системе прямого и косвенного налогообложения часто требуется точное и окончательное решение некоторых вопросов, а такое решение не входит в компетенцию абсолютной и определенной фиксированности чистого понятия. Соответственно, в этих вопросах остается определенная свобода: на каждый вопрос можно ответить одним способом по одному принципу, другим способом по другому, и он не допускает окончательного решения. Точно так же идея природы, когда она индивидуализируется, теряет себя в лабиринте случайностей. Естественная история, география и медицина имеют дело с точками существования, с видами и различиями, которые определяются не разумом, а спортом и случайными происшествиями Даже история относится к той же категории. Идея – это ее сущность и внутренняя природа; но ее явления не регулируются никакими законами и зависят от произвольных влияний. (II.) Эти науки положительны еще и тем, что не признают конечности того, что они предицируют, и не указывают, как эти предикаты и вся их сфера переходят в высшее. Они предполагают, что их утверждения об истине абсолютно достоверны. Здесь вина лежит в конечности формы, как в предыдущем случае она лежала в материи. (III.) Как следствие этого, науки позитивны в силу неадекватности и ограниченности основания, на котором покоятся их утверждения. Их утверждения основаны на формальном умозаключении или на чувстве, вере, авторитете и, вообще говоря, на доводах внутреннего и внешнего восприятия. К этой категории следует отнести и ту философию, которая предлагает опираться на антропологию, факты сознания, внутреннее чувство или внешний опыт. Однако может случиться, что эмпирическая – это эпитет, применимый только к форме научного изложения; в то время как проницательная интуиция упорядочила то, что является простыми явлениями, в соответствии с существенной последовательностью понятия. Противоположности между разнообразными и многочисленными явлениями, которые сгруппированы вместе, служат для устранения внешних и случайных обстоятельств их условий, и общезначимое, таким образом, ясно вырисовывается. Таким образом, разумная экспериментальная физика представляет рациональную науку о природе, а разумная история – науку о человеческих делах и поступках во внешней картине, которая является рефлексиям реального понятия.