Читать книгу Смех и страх. Практическое руководство онлайн

Она задумалась.

– Когда-то я боялась собак, но после того, как мы завели свою Мотю, и она стала лучшим другом, то теперь я даже не понимаю, как их можно бояться. Пожалуй, я боюсь высоты.

Гриша углубился в описание иллюзии.

– Всё, готово, пожалуй, я буду с тобой. Да, не забудь про «выход».

Они вместе надели очки виртуальной реальности.

… На отвесной скале, упершись ногами в камни, висела на альпинистской веревке Даша. Чуть ниже был Гриша. Под ними более 200 метров до уступа, на котором можно было бы передохнуть, а дальше бесконечная пропасть гор.

– Зато вид какой! – Сказала Даша, переводя дыхание. Она держалась за веревку так крепко, что казалось, всеми клеточками тела. «Отпускать – значит сдаться. Бояться – значит бездействовать». Она потянула веревку на себя, та держалась крепко. Тогда она медленно начала перехватывать её, прыжками опускаясь всё ниже. Гриша тоже стал спускаться. Уже скоро они оказались на уступе.

– Ты – молодец, преодолела страх и нашла решение, – сказал он, подходя к ней. Ну что, выходим?

– Подожди, давай чуть полюбуемся красотой. Интересно, что это за место?

– Я задал Глафире горы Архыза.

– Красотища! Обязательно посещу как-нибудь. Что ж, пойдём. Выход.

– Выход, – повторил Гриша, они вернулись в аудиторию.

Даша была довольна собой и экспериментом.

– Знаешь, кажется, я победила боязнь высоты. Да, и столько лет я избегала смотреть из окон высоток, я не ездила в горы. Как там у Высоцкого «внизу не встретишь, как ни стремись, за всю свою счастливую жизнь десятую долю таких красот и чудес».

– И что тебе помогло справиться со страхом? Там на скале было не до смеха.

– Да уж, стало понятно, что просто висеть и бояться бесполезно. Даже хуже становиться, я теряю силы. Нужно сконцентрироваться и начать действовать для разрешения проблемы. Ну что ж, теперь твоя очередь. Ты говорил, что сумеешь противопоставить страху здравомыслие и размышление о премудрости замысла вселенной. Итак, какой твой самый больший страх?

– Я… – тут Гриша перестал улыбаться и даже голос стал тихим и робким, – я боюсь всякую нечисть.