Читать книгу Жизнь статиста эпохи крутых перемен. История историка онлайн

Тем временем вражеские войска продвигались к Грозному. С севера через него хлынула огромная волна беженцев, а также бойцов и командиров разваливавшихся частей и соединений. Вскоре услышали о приказе Сталина: «Ни шагу назад!», а затем увидели заградотряды на вокзалах и дорогах. Они задерживали множество бежавших бойцов и командиров. В числе группы курсантов распущенного кавалерийского училища за дезертирство был задержан, осужден и направлен в штрафной батальон мой друг Шурик Лихарев. Было очень жаль, что он попал в такую беду, в сущности, по вине командиров, бросивших курсантов. Выручить его оказалось невозможно.

10 августа 1942 г. в Грозном и во всей Чечено-Ингушетии было введено военное положение. И тогда мне, наконец, как будто повезло: 20 августа был призван Старопромысловским райкомом комсомола в коммунистический батальон, сформированный при коменданте грозненского укрепленного района. Попрощался с Радиокомитетом, объяснил ситуацию родителям и отправился в батальон.

Казалось, что догнал военную судьбу соучеников и попал в действующие войска на полтора-два года раньше большинства своих сверстников. И время вступления в жизнь представлялось мне очень, даже слишком удачным: фронт, на который стремился, оказался рядом – в 25 километрах. Рассчитывал в ближайшие дни включиться в бои с противником.

В действительности начать самостоятельную жизнь, встав в армейские ряды, мне пришлось в обстановке, которая была близка к катастрофической, о чем свидетельствовал и упомянутый приказ Сталина. Конечно, нацистам не удалось вступить в Москву, но они и их союзники захватили большую часть европейских республик и областей СССР. Ленинград находился в блокаде, тяжелые потери несли наши войска северо-западнее Москвы, крупные силы противника пробивались к Волге, а на юге его части вышли к Главному Кавказскому хребту и подступили к Грозному. Сколько наших бойцов и командиров в первый год войны попало в плен, сколько было расстреляно дезертиров, сколько стали служить оккупантам, мы не знали. А теперь мы видели, как наши части отступали, а некоторые разбегались. Но подавляющее большинство окружавших нас, осознавая опасность гибели, всеми силами поддерживало партийно-советские и военные власти, принимавшие самые суровые меры для организации отпора захватчикам. И я, как советский патриот и интернационалист, считал своим долгом участвовать в вооруженной борьбе против захватчиков и их союзников ради защиты социализма и продвижения к его победе во всем мире. Наше поражение представлялось мне совершенно невозможным.