Читать книгу Научная дипломатия. Историческая наука в моей жизни онлайн
В среде американских специалистов уже и в тот период появились молодые историки (типа Т. Эммонса или У. Розенберга), которые пытались оценивать российскую и советскую историю с более лояльных позиций. Да и в среде так называемых мэтров были историки типа А. Даллина, Р. Такера, Л. Хаймсона и других, которые были лично весьма дружественно настроены и стремились анализировать советскую историю как более сложный феномен. В перестроечные годы и в начале 1990-х годов многие из них часто бывали в Советском Союзе, а потом и в России, и мы продолжали контакты. Они были уже в другом настроении. Помню, как жена Р. Пайпса (оба они были по происхождению из Польши) говорила мне в середине 1990-х годов, что если ранее на имя Пайпса в СССР было наложено табу, то теперь различные издательства наперебой предлагают издать его книги в России.
Но, возвращаясь к временам наших контактов в 1970–1980-е годы, следует сказать, что и в среде моих советских коллег были люди весьма разных позиций. В рамках одних и тех же идеологических установок и у нас также были свои «ястребы», убежденные критики американской системы и ученые более спокойных и умеренных взглядов.
Конечно, во время больших встреч с американскими адептами с обеих сторон следовали вопросы и комментарии часто весьма жесткого характера, но было бы странным, если бы подобный стиль преобладал на рабочих или узких встречах. Кажется, такое понимание было с обеих сторон.
Наблюдая и общаясь с американскими специалистами по России и СССР, я видел довольно противоречивую картину. С одной стороны, как я уже отмечал, идеологическое и политическое влияние на всю американскую русистику и советологию было весьма сильным. Но, с другой стороны, для американских специалистов это была профессия, и заниматься ею, находясь в конфронтации или даже во враждебности к стране изучения, было малоперспективным делом.
И здесь влияли даже факторы чисто прагматические. Историки США (впрочем, и других стран) нуждались в российских и советских архивах, и даже в силу одного этого они сохраняли лояльные отношения с нашей страной и с историками Советского Союза.