Читать книгу Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года онлайн

В отличие от Тэтчер Миттеран принял то, что остановить процесс германского воссоединения невозможно и что на самом деле это справедливо. Но он настаивал, что этот неостановимый процесс должен быть надлежащим образом интегрирован с проектом ЕС. «Европа» не только помогла абсорбировать его укоренившиеся подозрения в отношении немцев, но он также почувствовал, что она дала ему возможность влиять на Бонн: и это было преимущество вливания немецкой марки в единую валюту. А вот у Тэтчер, при всей ее намного большей германофобии, подобного оружия в арсенале не было: она игнорировала Европейский проект и ненавидела единую валюту. На самом деле она все больше отодвигалась на поля европейской политики. Но это не беспокоило британского премьера. В действительности ей, кажется, нравилось оставаться в меньшинстве, если она была убеждена в собственной нравственной правоте503.

В такой вот атмосфере лидеры стран ЕС встретились в Страсбурге 8–9 декабря. Теперь уже Колю, а не Геншеру пришлось разбираться со всем этим – и это не доставляло ему удовольствия. Как он позднее написал в своих мемуарах, он не мог припомнить другой такой «напряженной» и «недружеской» встречи. Он ощущал себя так, словно предстал перед судом504. У всех на уме было только воссоединение. Давние коллеги, которые, казалось, так верили в европейскость ФРГ, теперь оказались в ужасе, что Бонн пойдет собственной дорогой – словно поезд, несущийся вперед все быстрее и быстрее и, быть может, совсем в другом направлении, чем от него ожидали. Коль чувствовал, что весь зал был полон вопросов: можно ли ему вообще доверять? Остается ли ФРГ надежным партнером? Остаются ли немцы лояльными Западу? И только лидеры Испании и Ирландии встретили идею воссоединения Германии с открытым сердцем. Коль чувствовал, что Бельгия и Люксембург могут создать проблемы. У всех остальных имелись свои опасения, и они их не скрывали. Итальянец Джулио Андреотти открыто предупредил о возможности «пангерманизма»; и даже коллега, христианский демократ из Нидерландов Рууд Любберс, не мог скрыть своего недовольства амбициями германского воссоединения505.