Читать книгу Последняя из Надежд онлайн

Луиджи достал сигарету, со вкусом закурил, сложил пухлые губы трубочкой и выпустил дым в сторону канала. Аркадий невольно проследил путь практически идеально получившихся колечек. Внимание важняка привлёк проплывающий мимо вапоретто (1), с которого раздавался истеричный женский смех. «Как-то всё здесь напоказ, – подумал важняк, – чересчур как-то всё. Женщина вот хохочет, как будто её защекотали насмерть…»

– Как ты считаешь, Аркадий, каким образом и, главное, для чего вторую ногу увезли в Петроград? Есть какие-то предположения?

– Пока нет. Мы когда в морг?

– А надо? – Луиджи хитро взглянул на Калашникова и залился смехом, увидев его вытянувшееся лицо. – Да я шучу, Аркадий! Не будь таким серьёзным! Неужели все русские такие мрачные? Криминалисты ждут нас в пять. Пожалуй, действительно пора. Хей, Франко!

Траволо махнул рукой, подзывая официанта. «Cosa?» – отозвался тот, не выходя из-за стойки. Луиджи прокричал что-то пулемётной очередью по-итальянски. Официант, не отрываясь от своего занятия, покрутил кистью руки над головой. Аркадий догадался, жест был отпускающий. Детективы встали и, не расплачиваясь, спустились в лодку.

Через пару десятков метров бот вырулил в Гранд канал. Окружающее напоминало Аркадию старую открытку, которую он когда-то видел у бабушки. «Боже, какая сумасшедшая, ни на что не похожая красота», – подумал Калашников.

– Нравится? – Как будто услышал его мысли Траволо.

– Очень красиво, – сдержано ответил Аркадий по-русски.

– Отшень красиииво, – сделав скорбное лицо, передразнил его Луиджи, и рассмеялся, – Белиссимо! Дивино! Магико сплендидо! Вот как надо говорить! Ты в Венеции, и она тонет, лови момент, дорогой Аркадий, пока не утонула совсем. Впрочем, мы прибыли. Видел когда-нибудь настоящий полицейский разворот на воде?

Траволо выжал газ, круто повернул штурвал налево, потом сразу направо. Катер по диковинной траектории ювелирно вписался в ряд с такими же ботами, лодками попроще и гидроциклами у деревянных мостков. «Понторез!» – С завистью и восхищением подумал Калашников.