Читать книгу Homo kaleidoscopic. Философия человека 21-го века онлайн

Передача знания может быть, таким образом, осуществлена двумя путями:

– дословной или близко к дословной передаче словарной последовательности этого знания;

– передачей смысла, заключенного в знании, с использованием иных слов, предложений или аналогий, а порой и с использованием иных оснований и доказательств.

В первом случае имеет место передача знаковая, внешняя, формальная. Во втором случае смысловая, аналоговая, предикатная.

Жиль Делёз основной чертой сознания считал смысл, [14] Чалмерс признает опыт. «Ключевым для сознания, по крайней мере в самом его интересном смысле, является опыт». [17] Но правы они оба. Их точки зрения расходятся только лишь потому, что сознание они рассматривают статично. А это не так. У ребенка сознание еще не наполнено «содержимым». Оно свободно воспринимает знаковые аналоги смысла, но смыслами еще не наполнено. У пожилого человека, имеющего длительный «сознательный опыт», сознание наполнено разными смыслами и поэтому плохо воспринимает новые знаковые формы. Знаки (слова, утверждения) в сознании взрослого человека сопоставляются с определенным, наличествующим смыслом (или смыслами). Воспринимая информацию (знания) взрослый человек сразу же в своем сознании находит для нее соответствующий, ранее усвоенный смысл.

Жиль Делёз, в связи с этим, обращает наше внимание на связанный со смыслом феномен дурной бесконечности Готлоба Фреге (Делёз называет его еще «парадокс Кэррола»). «Обозначающее имя имеет смысл, требующий нового имени». [14] Смысл одного предложения мы можем объяснить через другой смысл, который также можно объяснить через следующий и т. д. до бесконечности. Сознание само прерывает этот бесконечный процесс, выбирая наиболее подходящий. Поэтому, пожилому человеку так трудно принимать новое. Религиозный человек во всем будет видеть религиозный смысл, психиатр в каждом встречном видит своего подопечного, следователь – своего…

Но это касается мира реального, когда объемы смыслов и соответствующие им понятия одинаковы у субъекта и объекта, т. е. у передающего знание и воспринимающего. А, если субъект передает объекту словарные знаки и соответствующие им смыслы, касающиеся не окружающей реальности, а параллельной (виртуальной)? Простой пример – «непереводимое в переводе», т. е. перевод реалий (национального и исторического колорита отсутствующего в языке перевода). Так, например, некоторым народам трудно представить себе, что такое российское крепостное право и в переводах русской классики крепостные выступают простыми сельскими жителями. [18]