Читать книгу Жизнь Гегеля. Книга первая онлайн

Поэтому не отрицаю, что в то время я представлял себе Регенсбург, этот древний римский город на Дунае, этот город императорских диет, этот город, где шваб Кеплер умер от голода со своим бессмертным трудом о движении тел, этот город старых церквей, средневековых домов, этот город, который в своем католицизме является для Дуная тем же, чем Кельн является для Рейна: внутренний немецкий Маленький Рим, этот город, перед которым на берегу реки возвышается Валгалла немецкой славы в виде дорического храма, – этого достаточно, чтобы я представил себе этот город как наиболее однородную обитель Шеллинга. Так что воображение может ошибаться! Теперь Шеллинг живет в современном, сверкающем Берлине, посещает ассамблеи и балы. Каким могущественным он кажется внешне в своем нынешнем положении, но каким возвышенным он казался мне тогда, в темном, обветренном Регенсбурге, ведя одинокий геркулесовский бой с шестеренками вселенной грудью на грудь. Как это, должно быть, захватывало его, словно Штеффенс, который, чтобы сделать своего биографа лишним, построил для себя в мемуарах просторный исторический гроб.

Но даже если философы умирают, философия не умирает, ибо она не только дело человека, но и дело Бога. Размышления духа о самом себе, все новые и новые исследования Вселенной, стремление познать сущность вещей, постоянное повторное представление вечных идей, составляющих суть мира в его изменчивом обличье: это общение духа с самим собой и природой, это стремление освободиться от обмана и видимости через постижение истины, оно «не может» исчезнуть никогда. Пока длится история, пока существует религия, до тех пор должна существовать и философия. Дух не может существовать без религии, но он также не может существовать без философии, и самое пагубное мнение – поддерживать религию в большей целостности, держа философию, ее экзегезу, ее преображение подальше от нее, или даже быть склонным полностью принести ее в жертву ей. Можно начинать как угодно, но как только дух победит грубость природы и достигнет некоторого досуга, нельзя будет лишить его удовлетворения от образования. Образование же означает не что иное, как мышление и определение воли посредством мысли, посредством постижения всеобщности и необходимости всего в его единстве. Поэтому философы всегда будут возникать вновь. Никогда не может быть окончательной системы философии.