Читать книгу Другая я. Рассказы онлайн

Ведь так хочется быть хорошей, доброй и понимающей. Порой даже неважно в чьих глазах – случайного любовника, непосредственного начальника или кондуктора в трамвае. Желание настолько отчаянное, что начинаешь действовать во вред себе.

Перестав давать Игорю в долг, я избавилась от тревоги накануне первого числа каждого месяца. Именно в этот день я расплачиваюсь с хозяйкой квартиры.

Что мне еще-то нужно? Зачем я снова в кабинете психолога?

Но все-таки правильно сказала моя приятельница Надя, которая и порекомендовала мне Галину. Психотерапия тот самый хороший наркотик, на который подсаживаешься, когда видишь результат.

Не быть хорошей во вред себе…

Я набираю в два дыхания носом воздух, и это слышно. Так всегда делает мой отец, когда волнуется.

Наконец я проговариваю то, о чем никто не знает. Да и сама я поняла это не так давно.

– Меня рвет, если я злюсь.

Галина не удивляется. Уже хорошо. Значит я не сумасшедшая.

– Раньше я списывала это на кишечные инфекции. Думала, что желудочно-кишечный тракт мое слабое место. Как у кого-то спина или зубы. Но потом заметила закономерность. И поняла это совершенно точно, когда пару раз меня вывели из себя особо нервные клиенты и я блевала в своем кабинете в цветочный горшок.

– Ты часто злишься?

– Нет, очень редко, – быстро отвечаю я, словно хочу оправдаться. – Как только я это отследила, то просто не позволяю себе. И даже решила, что может это мне такое наказание за мою злость или раздражение на кого-то. Потому что мне просто нельзя злиться. Вот меня и рвет каждый раз, если переступаю какую-то черту.

– Тебе кто-то сказал об этом? Что тебе нельзя злиться?

– Ну… мои родители. Не знаю, говорили ли они мне об этом. Может и не говорили. Хотя… – мысленно отматываю назад пленку своей жизни. – Каждый раз, когда я начинала злиться или беситься из-за чего-то, мама высмеивала меня за это. Ее замечания раздражали еще больше, но я не могла ответить. Ведь на маму нельзя злиться. И грубить нельзя. Хотя очень хотелось оборвать ее издевки резко и обидно, чтоб она перестала. Но я давила это в себе и проглатывала. Словно ножи глотала. И свою злость, и ее насмешки.