Читать книгу Проза жизни – есть онлайн

В лавке работают трое упитанных не в меру, добродушнейших толстячка, один улыбчивей другого. Обращение с неживой плотью у них трепетно-аппетитное. Просто живое пособие из главы кулинарной книги "Как разделывать мясо".

Рядом с ними я испытывала некоторую неловкость за свою худобу (по сравнению с ними, конечно). Мне кажется, они жалели таких покупателей и предлагали куски пожирней. Профинтерес у них – откормить. Благо, что не на убой.

Так вот, захожу после отпуска в мясную лавку и милейший продавец с улыбкой на всё щекастое лицо встречает словами:

– Где вы пропадали?

– Отдыхать ездили, – отчитываюсь я.

– Не понял: за наш счёт и так долго отдыхали?

Посмеялись, он от души, я натужно. Стала рассматривать штабеля вырезок: этот на помолку, тот в суп, а филе в духовку или порезать на медальоны и пожарить со всяким чем. В это время слышу рядом женский голос спрашивает деловым тоном:

– У вас есть антрекот?

– Антрекота нет, только что закончился, – ответил один из продавцов. Молодая женщина недовольно нахмурилась.

Тут с места вскочил кассир, высокий и худой, не в пример остальным троим продавцам, молодой человек.

– Может возьмёте стейк? Или вырезку для филе-миньона? Корейку на рёбрах? Телячью голяшку для оссобуко? Нежнейшую грудинку? – произнося последнюю фразу парень в воздухе описал круг в направлении груди женщины, будто ученик на уроке географии перед картой мира. Та в недоумении стояла молча, то ли в уме примеряя на себя говяжью географию, то ли собираясь дать по рукам выскочку.

Я вопросительно взглянула на обслуживающего меня продавца. Тот, как ни странно, все так же мило улыбался. Поймав мой взгляд, довольным тоном прошептал:

– Племянник, практикуется. Ещё месяц и будет работать за прилавеом.

– Достойный преемник,– я подошла к кассе расплатиться, и молодая женщина воспользоваашись моментом, вышла вон.

А у меня в голове уже складывалась мизансцена, достойная французского синематографа! Он у неё на кухне (или она у него на кухне? Не разобрать по обстановке), рассказывает ей про шейку, про нежный субпродукт язык, про заднее бедро. И так трогательно. От его касаний она вся млеет, он переносит рассказ в горизонтальную плоскость, разговор переходит на язык телячьих нежностей, а по завершении он кормит её мясом по-бургундски (или это антрекот? Не разобрать по остаткам на тарелках). В последнем же кадре на фоне эйфелевой башни сквозь бокал игристого угасает закат.