Читать книгу Снег для продажи на юге онлайн

– Какой у вас план до конца года? – поинтересовался Векшин.

– Два изделия, – вздохнул Еленский. – По соцобязательству – до двадцать пятого декабря. Кстати, и вам ой как надо бы провести работу до Нового года, пусть она и не запланирована. Саверина теребят с вашей темой по-страшному, и он бы вам ручки целовал.

– Сомнительное удовольствие. Впрочем, утопия. Я никак не исхитрюсь выбрать подходящую траекторию. Вот, Рая завтра просчитает ещё один вариант…

– Распоряжайся, распоряжайся моими техниками, – не мог не поддеть Еленский.

– Боюсь, и этот вариант – не окончательный, – не обращая внимания на реплику, проговорил Векшин и, достав ручку, стал разглаживать кусок обёрточной бумаги, выпростанный из-под сыра. – У кого линейка под рукой?

К нему придвинулись плотнее; логарифмические линейки оказались в карманах у каждого. К удивлению Аратова, Рая вовсе не возмутилась тем, что её оставили без внимания ради совсем не застольного занятия.

Потом прошло и полчаса, и час, и Аратов не мог понять, что за странный народ собрался в комнате: сели за стол, а стол оказался – письменный, и никто не только не попытался вернуться на старые, такие накатанные рельсы, но и острот не принял, очень к месту отпущенных им во время объяснений Векшина. «Столько выпито – и ещё не дошло до анекдотов, – удивился он и почти обиженно додумал: – Как же они не понимают шуток?»

Уже готовясь смаковать обиду, Аратов всё-таки сообразил, что встревать в деловой разговор со смешками и шуточками – значит показать, что не владеешь вопросом. «Но я пока не могу говорить с ними на равных, – огорчился он. – А они правы: что за толк выйдет из нашей работы, если отвлекаться, если не думать о ней днём и ночью? Они – фанатики, как и все в авиации, но иным здесь, наверно, не место, здесь нужна одержимость… или хотя бы невозможность заняться другим». И едва решив так, он обнаружил, что с сочувствием смотрит на только что казавшийся ему неестественным застольный труд, невозможный в привычном московском кругу; там, где он обычно бывал, у Прохорова, собиралось самое пёстрое общество, отчего какие бы то ни было профессиональные разговоры оказывались невозможными. Там порой завязывались философские споры, там обсуждались новинки литературы или живописи, а при лёгком настроении и в отсутствие девушек – и сами девушки, там наперебой рассказывали анекдоты и только говорить о работе считалось дурным тоном, оттого что дела, близкие одному, оказывались непонятными остальным; исключение составляла лишь работа Прохорова и его коллег, в которой, как известно, почти всякий считает себя знатоком и смеет судить.