Читать книгу Среди людей неименитых. Воспоминания современника онлайн
Из нашего класса пошли сдавать экзамены четверо: Саша Игнатов, Игорь Овсянников, Володя Шишов и я. А из параллельного 10 «Б» – Коля Афанасьевский. Все пятеро были приняты! Все – студенты Восточного факультета Московского Государственного института международных отношений МИД СССР. Всех определили в академическую группу, в которой изучали арабский язык, поскольку пока еще мозги не забиты семейными проблемами, восточный язык учить легче. Ребят, которые проработали по два-три года на производстве или отслужили в армии и уже успели жениться и подзабыть знания, полученные в школе, в основном брали на Западный факультет.
На курсе мы были самыми молодыми – ведь прямо из школы. Было еще четверо из другой языковой спецшколы, английской. Такие же юные оболтусы: Вовка Воробьев (тощий), Вовка Корнеев (толстый), Сашка Кутузов (умный!) и Олег Коробко (никакой).
В 1960 году двадцать африканских государств освободились от колониального владычества Франции и Англии и, получив независимость, должны были стать членами ООН. 1960 год был объявлен «Годом Африки». Мудрые дядьки в ЦК КПСС давно предвидели процесс развала колониальной системы, который «пошел» сразу же после Второй мировой войны, и понимали, что нужно будет устанавливать дружеские отношения с молодыми африканскими государствами – членами ООН. Соцстраны в те годы в ООН были в «капиталистическом окружении», т. е. в изоляции.
Года за два до этих событий во время занятий по военной подготовке наш преподаватель военного перевода полковник Остапенко, построив взвод, скомандовал: «Кто желает изучать африканские языки – шаг вперед!» Мы и шагнули.
В институте была создана академическая группа по изучению амхарского языка (Эфиопия) и языка суахили (Кения, Уганда, Танганьика). Готовили будущих африканистов. Позже была даже создана Кафедра африканских языков: фульбе, бомбара, хауса, малинке. В 90-е в связи с тектоническими изменениями на международной арене все это развалилось. А жаль!
Итак, «африканисты» грызли гранит науки и особо много тратили сил и времени на изучение «диких» языков. Честно говоря, усердствовали не чрезмерно – лишь бы сдать экзамены и зачеты; школяры ведь еще, в голове – ветер. Ну если не ветер, то девочки и выпивка уж наверняка. Ни за что не поверю, что кто-то в семнадцать-восемнадцать лет избежал этих соблазнов и думал только «о влиянии солнечных лучей на рост телеграфных столбов». Наверное, бывают и такие, но из них вырастают Королевы, Курчатовы, Капицы и Ландау (хотя, последний успевал и то, и другое).