Читать книгу Чем дальше онлайн

Большие улицы были парадны; их тротуары пустовали, и все движение было автомобильным. На тихой улице Карла Маркса жизни было больше. Под плакучими березами стояли столики кафе; люди за ними спокойно праздновали теплый июньский вечер. В конце улицы я зашел в небольшой супермаркет. В нем были странные цены с небольшими рублями и копейками. Панно в подземных переходах на проспекте Независимости прославляли Великую Октябрьскую социалистическую революцию. Кассира в метро звали Валентина Михайловна Царь. Я хотел купить сыну карточку минского метро, но она сказала, что карточку без поездок купить нельзя.

Улица Энгельса привела из монументальной надчеловечности к Верхнему городу, где дома были невысоки, а улицы узки. Они были переполнены веселыми людьми. Я кружил возле нужного адреса и видел указатели отеля «Монастырский», но сам отель найти не мог. Наконец понял, что надо войти во двор. Это была гостиница в бывшем монастыре бернандинцев. Номера с высокими потолками были бывшими кельями. Я прошел мимо комнаты для переговоров «Монах». Мы встретились с Марьей, осмотрели покои друг друга и теперь поразились их бернандинской величине вместе. В коридоре встретился полупотерянный сухощавый скандинав в очках. Он вошел в лифт вместе с нами, а потом мы встречали его в толпах – он все время шел нам навстречу и никуда. Марья сказала, что поднималась с ним в лифте, когда заселялась: вошел с посторонней помощью и спросил ее по-русски: «Вы тоже едете в этом лифте?»

Мы слонялись от перекрестка к перекрестку, погрузившись в это немосковское веселье. Все было по-простому, никто ничем не кичился; люди переходили из бара в бар или ходили, стояли, сидели просто так. У входа в каждое заведение был охранник, но не ощущалось никакой агрессии: в ней как будто не было никакой надобности. Было похоже на дружелюбный День города где-нибудь в Центральной России, только это была обычная пятница. В одном из уголков-площадей на сцене играла группа, и девушка пела про траву у дома – пела так свободно, что слова и музыка эти как будто очистились от всей своей рокочущей пошлости, и песня стала просто песней. Она и была просто песней для тех легких девушек, которые танцевали сейчас перед сценой и никогда, наверное, не слышали ни про каких «Землян». Мы зашли в какой-то простецкий бар, устроенный из уличного закутка, накрытого тентом. Марья взяла апероль-спритц, я пиво, и мы пошли гулять дальше. «Как думаешь, как это переводится?» – спросил я, показывая ей на вывеску «Напоi i ежа». Марья сказала: «Напои ежа?»