Читать книгу Чем дальше онлайн

Что до Виталия Даниленко, московского девелопера, бывшего одно время владельцем Дорогомиловского рынка, то в конце 2016 года он познакомился в Индии с одной из самых богатых женщин Латвии Бенитой Садауска. Она тоже вдова: ее муж погиб за 20 лет до того в автокатастрофе. Виталий и Бенита обвенчались в Сергиевом Посаде.

А Троицкий храм был расписан мастерской Александра Лавданского, в прошлом художника-авангардиста.

Мама и тетя Света вместе учились в Днепропетровском химико-технологическом и не виделись уже много лет. Тетя Света жила и работала в городе Смеле; мы проезжали его семь лет назад, когда ехали из Крыма в Киев, – я помню что-то бетонное и промышленное в окне поезда, когда мы стояли на станции. Потом она переехала к себе на родину, в поселок Навля Брянской области. И вот приехала на несколько часов в Москву, чтобы повидаться с мамой, которая как раз приехала к Вере в Балашиху.

Я проснулся поздно, они уже ехали в Зарядье. Мы встретились после их прогулки в «Вокруг света». Тетя Света как раз принесла себе и маме турецкого кофе с лукумом в крошечных чашечках с подстаканниками и блюдечками. Я пошел и заказал пиццу и принес большую лимонную меренгу. Тетя Света говорила мне «вы», и мне было это удивительно и непривычно, хотя мы и виделись всего один раз, в Крыму, в те времена, когда на азовских глинистых обрывах у моря люди выкладывали ракушками названия городов, откуда они приехали, и года, когда они приезжали, а сейчас мне почти сорок два.

Вот что я помню: тетя Света и ее дочка, моя ровесница или чуть младше; светит солнце сквозь вишневые и виноградные листья, белая стена дома, и тетя Света дарит мне пластмассовый маузер, большой, как настоящий, бежевый, или оранжевый, или желтый, какого-то летнего цвета, и такого маузера нет больше ни у кого. Одно из самых ярких детских воспоминаний, из которых я потом себя с годами собирал и пересобирал, разбираясь в том, из чего состою, почему я такой, что может сказать мне обо мне то, что я помню это, а не другое. Лето, солнце, тень, маузер, тетя Света – а еще подаренный дедушкой большой паровоз Приднепровской железной дороги и другие удивительные игрушки; устроенный мной, пятилетним, пожар, после которого я уже не был таким, каким был прежде; похороны дедушки, и как я плакал под алычой и вишнями, когда понял, что больше никогда его не увижу; и другое, другое, другое – как начнет все друг за друга цепляться, так понимаю, что все это до сих пор во мне существует, и я рад, что ничего-ничего не забыл, что я все еще я.