Читать книгу Журнал «Рассказы». Шепот в ночи онлайн

– А ты не подтрунивай. Сама возьми, – предложил дед. – Инициативу.

– Еще чего!

Дед кашлянул в кулак. Титанический кашель его звоном вибрировал в графине с ледяной водкой.

– Мара!

В комнату зашла Смерть. На ней был тот же грязный черный балахон. Теперь капюшон был накинут на голову, а спина слегка сгорблена. Эффект получался впечатляющим.

Даня зажмурился. Он знал, что сейчас – начнется.

– Отец!

– Знакомься, Александра, это Смерть. Смерть, это Александра.

– Отец! Кто это?

– Я же вас представил.

– Мне говорили, что ты сюда попрошаек и нищих таскаешь…

– Это тебе кто говорил?

– Сосед твой, Алексей.

Колькин дед был, оказывается, шпионом.

Даня и не подозревал, что мама может интересоваться жизнью деда. Хотя… О чем он вообще мог подозревать? Сейчас ему было одновременно горько, стыдно и больно. Он не понимал, какому чувству отдаться. И не открывал глаз. Ребенок в тридцать? Не стыдно, не должно быть за такое стыдно. Стыдно, когда пытаешься из себя строить то, чем не являешься, так психолог говорил.

– Старый кобель, – прокомментировал дед. – Ишь чего! И мне не признавался!

– Я ему платила. Чтобы быть в курсе.

– За тридцать серебряников! – рассмеялся дед. – Знаешь, это даже мило.

Смерть топнула ногой, прерывая затянувшийся диалог.

– Помолчите! Сейчас буду суд вершить страшный! Мне через час к мужу ехать. Могу не успеть, если болтать будете.

– Женщина, помойтесь, – предложила мама.

Голос Смерти заискрился заточенными клинками.

– Покайтесь и обратитесь от всех преступлений ваших, чтобы нечестие не было вам преткновением!

Даня почувствовал, как дед поднимает его со стула и ставит перед матерью.

Они стояли друг напротив друга, а слева заложила костлявые руки за спину Мара.

Поединок: татами, два бойца и судья.

Татами – зал в двухкомнатной хрущевке. Два бойца – мать и сын. Судья – Смерть.

Романтично.

Лев Егорович обрывками многое помнил: и покупку загородного дома на самой окраине области, и рыбалку с мужиками, и драку у подъезда, после которой месяц с лангеткой ходил, и пожар в церкви, что на отшибе деревни стояла, и рождение внука – первые шаги даже застал. Но воспоминания эти со временем утратили четкость, высушились как будто, потеряли запахи и цвета, лишились вкусов и ощущений. Память подсовывала ему слепки, неудачные копии, лишенные деталей болванки.