Читать книгу Вершина онлайн

«Он только меч огромный обнажил, чтобы убить Атрида,

явилась перед ним сама Афина, чтобы разум усмирить Пелида.»

– Так подойдёт? – спросил поэт.

– Так гораздо лучше, – согласился Ахиллес, – получается это не я испугался Агамемнона, а сами боги спасли его от моего праведного гнева.

Гомер тем временем закончил исправления:

«Ответил быстроногий Ахиллес богине,

как каждый день, как ныне,

я должен Гере и тебе внимать,

богинь великих волю исполнять.

Послушен я богам и гнев свой подавляю,

покорно меч свой острый опускаю.»

– 

– Конечно! О чем говорить? Давай выпьем ещё вина, – ответил обрадовавшийся Ахиллес, подливая поэту. Но вот про дочь Брисея.

– Что ещё про Бресеиду? – Гомер остановился на глотке и отставил вино в сторону.

– Ты написал:

«Возрадуйтесь завистники мои, и вознесите славу Зевсу.

Но виноват во всем Атрид, не бойтесь, ближе подойдите.

Он вас прислал за Брисеидой к Ахиллесу.

Патрокл деву вам отдаст, вы с нею прочь тотчас уйдите.»

– А здесь то, что не так? – взволновано спросил друга Гомер.

– Получается как-то нехорошо. Не находишь? Агамемнон захотел забрать мою деву и забрал, без моего сопротивления. Я сам её отдал ему.

– Но так и было! – горячо воскликнул поэт. Разве нет?

– 

– Раз так и было, что же ты тогда хочешь?

– Ты бы мог это как-то по-другому описать.

– Как, например? – Гомер недовольно посмотрел на Ахиллеса.

– Например, они выкрали её тайком, пока меня не было, – Ахиллес почесал зачаток лысины на своей голове.

– Нет! – жестко ответил поэт.

– Но, Гомер?

– 

– 

– А вот это можно:

«У кораблей Ахиллес быстроногий лежал, о Брисеиде горевал,

он в гневе был и вспоминал, как стены Фив и Лирнесс разрушал,

чтоб получить добычу.

Как Эпистпофа и Минета побеждал, двух копьеносцев, сыновей Евена,

что сыном был Селепа.

Но скоро встанет он и вырвется из горя плена!»

– 

– Я рад, что помог тебе, – облегченно сказал Гомер, поняв, что ему не придется переписывать значительную часть поэмы.

– Спасибо тебе, друг мой, спасибо. Ты не только увековечил мою память, а сделал её светлой для потомков, передав меня таким, каков я есть на самом деле, – поблагодарил друга уже изрядно захмелевший герой троянской войны.