Читать книгу Основы истории философии. Том второй – Средневековая философия онлайн

3 Беренгар Турский не связан напрямую с Гербертом, но он учился в школе в Шартре у одного из самых важных учеников Герберта, Гильберта, франкского Сократа, но на него также могли повлиять труды Эриугены. В частности, на то, что так долго считалось одним из сочинений Эриугены, – на сочинение Ратрамна против Пасхазия Радберта и его доктрины транссубстанциации. Беренгар выступал в качестве защитника против тех, кто придерживался мнения Пасхазия. Даже благосклонность Хильдебранда, который в качестве легата, а затем и папы вновь попытался защитить ибн, не смогла предотвратить его угроз на двух церковных ассамблеях, так что он поверил, что может спастись от них только путем торжественного отречения. До самой своей смерти в 1088 году он больше винил себя за это двукратное поддавание страху перед людьми, чем за свое раскольническое учение. Как одно, так и другое, возможно, является следствием того, что он всегда аргументировал догматические положения своих оппонентов принципами диалектики, как он любил признаваться своим противникам. В то время как Герберт, где он делает запросы о субъекте и предикате, полностью ставит христианина на одну сторону, и они нисколько не мешают ему сделать исповедание веры, такое, как при его избрании епископом Реймским, Беренгар рассуждает так: «реальное тело» не может быть связано как предикат с хлебом как субъектом и т. д. Такое возвышение грамматико-диалектических законов было нововведением, взглядом, отличавшимся от господствующего, где ни Ансельм, ни Абэлард еще не сделали логику царицей наук. И опять же, в случае с тем, кто впервые позволяет себе эту апологию теологии до тривиума, понятно, что ему не хватает того чувства защищенности и уверенности в победе, которое обычно дает фаланга единомышленников. Если сравнить Беренгара с двумя вышеупомянутыми, то он предстает как простой новичок, а его применение логики к теологии – как нечто преждевременное и, следовательно, несвоевременное. Поэтому неудивительно, что ему пришлось уступить место совершенно неспекулятивному, но ученому Ланжранку, отточенному своим юридическим прошлым, этому лидеру хора «позитивных» теологов, которых впоследствии противопоставляли «схоластическим». Тот факт, что Беренгар направляет свои диалектические способности только на тот пункт жизни, который, поскольку он не только утверждает телесное присутствие Христа, но и хочет объяснить его, на самом деле является не догматом, а теологуменом (ср. §145), заставляет его, если сравнивать его с Ансельмом, которого следует рассматривать в том же ключе, который только рассматривает и просеивает догмы и все их диалектически, выглядеть человеком, который не распознал должным образом актуальную задачу своего времени. Тот факт, что он стал темой маленькой кабинетной пьесы Лессинга, в которой миру было объявлено о заново открытом его произведении, придал ему определенную ауру, помимо весьма распространенного, по словам Д. Штрауса, «романтического» пристрастия к ереси. (Полностью эта книга опубликована А. Ф. и Ф. Т. Вишерами, Берлин, 1834).