Читать книгу Инстинкт свободы, или Анатомия предательства. Страшный роман о страшном 1991-м годе онлайн

Жил бы этот липовый «дважды герой» поскромнее – и на его шее не остался бы до конца дней его, как говорят в этих краях, «турецкий галстук». То есть: алый шрам-обруч от традиционного в Шамахе шёлкового шнурка-удава… А так, пока Кравино и «Нитрат» бегали с «пистолетами наголо» по бесчисленным покоям, распинывая золотокистные бархатные подушки и чеканные серебряные тонгогорлые кумганы – Гусмана Сефардова уже почти успели удавить.

Нерадов-«Нитрат» тогда ещё служил относительно недавно, и рассказывал, что как-то особенно резко и болезненно, видимо, с непривычки – запомнил это массивное, упитанное, волосатое в распахе домашнего халата тело, дугой перекинутое через письменный стол…

Дело было в шикарном (пусть по советским меркам, но всё же!) рабочем кабинете, а тело – безумно и агониально, слепо шарящим вокруг себя короткими, словно бы обрубленными, мохнатыми, как и положено азиату, пальцами…

Выстрелы в замкнутом помещении оглушили. А тюлевая занавеска, словно бы со страху, выметнулась истерически в створы распахнутого окна, стала махать кому-то в бездонную пропасть белым флагом…

Гусман Усейнович Сефардов находился тогда в одной секунде от потери жизни и власти над Шамахой, той власти, которую он, благодаря Кравино, потом прочно приберёт к рукам. А всё потому, что Гусман Усейнович и его клан сделали ставку на всех, исключая Кравино, «не тех».

Сефардов много лет работал (правильнее говорить – «служил») далеко от родных краёв, а когда вернулся – то попросту не узнал своей республики. Оказался в ней московским соглядатаем, чужим и враждебным всей пестроте местных нравов и укладов, вполне, за время его отсутствия, зацементировавшихся круговой порукой самого отвязного и неразборчивого в средствах, по-кавказски дикого криминала.

В Шамахе много нефти. А где много нефти – там бывает и много государственной измены. И простой бытовой подлости, заказных убийств, раскрытых и нераскрытых – тоже накапливается предостаточно…

– То, что это прямая измена – я понимаю! – доложил «наверх» по уже распадавшей, усеянной сифилитическими язвами «перестроечных» нравов, субординации генерал КГБ Сефардов. – Я понимаю, что такое измена! И как она выглядит – знаю. Но как такое возможно, у нас, в СССР, при живой советской власти – я не понимаю…