Читать книгу По древнегреческому сценарию онлайн

Я выполняю его просьбу и предлагаю вашему вниманию его исповедь, по его записям и по памяти о той нашей многочасовой беседе, когда он был уже болен и знал это, но не сказал мне ни слова о своей страшной болезни.

В своей записке, вложенной в папку, он просил не горевать о нем: так лучше, чем покончить с собой, как сделала это Женя.

Одиночества в моем детстве было очень много. Отец был занят работой. Кроме работы, у него было много увлечений: друзья, охота, рыбалка, подруги. Дома у него был кабинет, в который никто не был вхож, когда он работал. Он писал статьи по оленеводству, составлял отчеты, записывал сказки, легенды, мифы и реальные истории, рассказанные ему ненцами или зырянами. Сочинял рассказы и повести.

Иногда он читал свои рассказы маме, но ей они не нравились.

Мама была постоянно занята работой и домашними делами. К вечеру она уставала так, что едва держалась на ногах. В доме было две печки, одна на кухне, другая между комнатами – в одной комнате топка, в другой – задняя стенка печки. Их приходилось топить целыми днями, подбрасывая дрова.

Вода была на речке. Во время буранов растапливали снег. Его брали слева от двери, между дверью и стеной дома. Направо выливались помои, в том числе мой горшок и ведро, которым пользовались взрослые.

Особенно большие дозы одиночества я получал в четыре-пять лет. Читать я не умел: тогда бытовала теория, что ребенок, научившийся читать и писать до школы, не сможет хорошо учиться, потому что ему будет скучно на уроках. Поэтому я ходил хвостом за мамой, выпрашивая, чтобы она мне почитала вслух. Она обещала, но почти никогда не успевала.

Весной, летом и осенью было легче: мы с друзьями ходили на речку, смотрели на мальков, ели ягоды, когда они были еще зеленые – у всех нас был авитаминоз. Однажды мы нашли очень мелкий ручей, впадавший в Нумги. Вода в нем в солнечные дни прогревалась до дна, и мы в нем купались. Точнее, плескались, лежа на животах на мелких камешках. А один раз, пройдя далеко вдоль реки, наткнулись на обрыв. Со стороны реки он был полосатый, так как состоял из разных пород. Он высоко поднимался над узкой полоской песка, отделявшей его от воды, и произвел на нас странное впечатление. Мы как будто прикоснулись к далеким-далеким временам, к другому миру. Мы долго стояли молча, потрясенные ощущением бесконечности времени и краткости бытия. Конечно, мы не могли это все сформулировать тогда, это были не мысли, а только потрясение наших чувств. Пройдя еще чуть дальше, мы увидели в обрыве топор. Мы вынули его из породы. Он был абсолютно рыжий от ржавчины. Древка, конечно, не было. Потом засунули его обратно.