Читать книгу Рассказы Солнца и Луны онлайн

– Три ночи, а после – уйдешь. Больше – нельзя. Странствуй по миру, сражайся и пой о том, что случится за эти три ночи, молись тем святым, имена которых ты поминаешь каждый день. Но ты не станешь одной из тех птиц, что здесь окружают меня – эти воины и поэты пришли сюда не по своей воле.

Луна коснулась его рукой, приникла, обожгла холодом поцелуя. Три ночи светлоглазый темноволосый рыцарь с именем святого с востока провел в объятиях той, путь к которой все считали дорогой к смерти, а после ушёл.

Говорят, его с тех пор видели во всех сторонах света: в жаркой пустыне, обветренных фьордах, около теплых морей и в заснеженных лесах, и каждому, кто просил его, он пел песню о той, что никогда не видела солнца и обещала быть с ним в конце времен. Говорят, когда этот день придет, он вернется в наши края, но пока его здесь никто не видел.

* Ведьма у цыган

** Отче наш (цыг.)

*** Аминь (цыг.)

**** Колибри – единственная в мире птица, способная летать назад. Считается, что в них вселяются души погибших воинов.

Те, кто приходили в мой Дом каждый вечер, канули в небытие.

По углам светлых комнат стелется пепел – это сгоревшие письма укрывают собою метлахскую плитку пола. Я ступаю по ней очень осторожно, босая, потому что на ней бледным цветом цветут белые астры – цветы туманной осени. Я не хочу повредить их тонкие лепестки и потому ветер обнимает мои ноги своими прозрачными ладонями. Мне не холодно, ведь я сплю уже сто один год. Я не просыпаюсь, потому что во сне я могу ходить по Дому сколько угодно.

Парадная лестница Дома видела многое. Как здесь в первый раз встречали меня, как потом я встречала Его, внезапно приехавшего в отпуск с войны, пропахшей скошенным сеном и яблоками. Как Он в последний раз выходил отсюда в окружении тех, кто приходили в наш Дом каждый вечер. Он обернулся ко мне трижды – и мы оба знали, что это дань старой примете: если хочешь вернуться домой, трижды взгляни на окно и порог.

Я не плакала, когда Его уводили – в моих глазах навсегда застыли отблески солнца, которым Он был для меня, и потому плакать мне было никак нельзя.